Размер шрифта
-
+
Непоэмание - стр. 6
Тут же тополя протыкают бархат
Сюртука небес – он как решето;
Сквозь него холодной Вселенной пахнет
И глядит мерцающее ничто.
Ночи в Симеизе – возьми да рухни
С гор в долину – и никого в живых.
И Сайде смеётся из дымной кухни
И смешно стесняется чаевых.
8–10 сентября 2004 года
Войлок
Жить надо без суфлёров, зато с антрактами —
Пусть все уйдут есть булки и шоколад.
Я буду слушать, кутаясь в свой халат,
Как он берёт дыхание между тактами
Самой простой и искренней из баллад.
Небо поизносилось и прогибается,
Пузом накрыв обломки больших держав.
Дыры в нём – с море Беринга или Баренца! —
Я ощущаю, как она улыбается,
Ночью, на кухне, трубку плечом зажав.
Поизносилось, служит бедняцким пологом,
Даже стекляшки реденькие дрожат.
Время за воротник меня тащит волоком.
И голова набита тоской как войлоком,
Словно у старых плюшевых медвежат.
21 сентября 2004 года
Три цента
Да что у меня, нормально всё, так, условно.
Болею уже, наверно, недели две.
Мы вроде и говорим с тобой, а дословно
Известно всё, как эпиграф к пустой главе.
Не видимся совершенно, а чувство, словно
Ношу тебя, как заложника, в голове.
Пора, моё солнце, слишком уж много разниц
Растрескалось – и Бог ведает, почему.
И новое время ломится в дом и дразнит
И хочет начаться, тычется носом в тьму.
Как будто к тебе приходит нежданный праздник,
А ты разучилась радоваться ему.
Пора, моё солнце, глупо теперь прощаться,
Когда уже всё сказали, и только стон.
Сто лет с тобой не могли никак натрещаться,
И голос чужой гудел как далёкий фон,
И вот наконец нам некуда возвращаться,
И можно спокойно выключить телефон.
И что-то внутри так тянется неприятно —
Страховочная верёвка или плацента,
И резать уже бы, рвать бы – давай-ка, ладно,
Наелись сцен-то,
А дорого? – Мне бесплатно,
Тебе три цента.
Пора, моё солнце, – вон уже дует губки
Подружка твоя и пялится за окно.
Как нищие всем показываем обрубки
Своих отношений: мелочно и смешно.
Давай уже откричимся, отдёрнем трубки
И, воду глотая, камнем уйдём на дно.
Ночь с 29 на 30 сентября 2004 года
Францу Кафке
Резво и борзо,
Выпучив линзы,
Азбукой Морзе,
Пластикой ниндзя,
Донельзя близко,
Лезвийно резко,
Чтоб одалиской —
За занавеску;
Пулей сквозь гильзу,
Нет, безобразней:
Смёрзшейся слизью,
Скомканной грязью,
Чтоб каждый сенсор
Вздрогнул, как бронза:
«Боль – ты – мой – цензор,
Боль – ты – мой – бонза»;
Медленно, длинно,
Словно он сам – за,
В панцирь хитина
Бросят вонзаться
(Вот бы хребтину
Перегрызать за!..)
Яблоко в спину
Грегора Замзы.
Как в самом деле
Просто до жути:
Боли хотели —
Так торжествуйте.
Небо как пемза.
Окна без солнца.
Боль – ты – мой – цензор.
Боль – ты – мой – бонза.
Страница 6