Непобежденные - стр. 41
По тылам врага ходить смелого сердца мало, тут нужны дар терпения и счастья. Добудешь «языка», обманешь караулы, а «языку» этому сказать нечего.
Перебрался Коротков со своими ребятами через Десну. Дожидаясь ночи, неподалеку от села залегли.
Видят – идет полем человек. Мужик, а рубаха до колен, волосы бабьи, по плечам, по груди. Чего-то бормочет, поет, но негромко и вроде по-церковному.
Взяли, привели в убежище разведчиков, в заросли ракитника.
– Допросить! – распорядился Коротков.
А странный мужик – вопросы мимо ушей, лег на живот, ромашки гладит, поет. И впрямь церковное:
– Сектант, сумасшедший! – решили разведчики.
Отпустили. Покружил-покружил болезный по полю, поласкал цветы и в село ушел.
А через несколько минут с колокольни по ракитовым кустам, срубая деревца, ударили пулеметы. Земля-матушка от смерти спасла наивное воинство.
– Ведь это разведчик ихний был! – Коротков кулаком по лбу себя стучал. – «Язык» сам пришел, а мы ему расположение свое показали и отпустили с миром.
Ложбиной ушли к реке, под защиту высокого берега.
– Хороший урок получили! – не мог успокоиться Коротков. – Ладно хоть бесплатный. Никого не потеряли.
Первый блин комом, а второй удался.
Вернулись разведчики, собрав нужные сведения, где и что у немцев, «языка» приволокли языкастого.
Командир дивизии обратился к Суровцеву, к Золотухину с просьбой: отдать партизанских разведчиков армии, но в отряде лишних бойцов не было.
Возвратившись из командировки на передовую, Золотухин сказал Алеше Шумавцову:
– Я жалел, что тебя не было на Десне. Мы все храбрые, только храбрость моя теперь с глазами. Война – учитель жестокий, но она учит оставаться живым.
Положил руку на плечо своего тайного солдата:
– Вот что, парень! На немца в одиночку ходить – все равно что на стаю волков. Собирай группу. Не по приятельству, а таких, чтоб не дрогнули.
– Скоро придут? – У Алеши сердце заныло. – Отец последний эшелон формирует.
– Прости ты нас, но для тайной войны Алексей Шумавцов очень нужный человек.
– Футболистов своих возьму! Уж они-то умеют биться. Толю Апатьева. Его, правда, хулиганом зовут…
– Хулиганство, драчливость – это для прошлой жизни. Когда сражаешься за Родину – ты сын Родины, дочь Родины.
Алеша не решился посмотреть в лицо учителю. Неужели не боится немцев? Картина нарисовалась: на площади танки с крестами, на улицах вместо женщин и детей марширующие солдаты. У зданий часовые. На крышах флаги со свастикой.