Непобежденные - стр. 15
– Гол забит. Два раза не наказывают за одно и то же нарушение. Вратаря, разумеется, можно выгнать, но у нас другого нет.
– Я думал – мяч, а это голова! – снова вытаращил бесстыжие глазищи плехановский голкипер.
– Заткнись! – приказал Иванов.
Заткнулся.
– Ладно! Играем дальше! – сказал своим Шумавцов. – Четыре – четыре.
– Давим! – Иванов руками позвал команду вперед и уже в следующий миг снес Лясоцкого.
– На испуг берут, – объяснил рыбак ребятам на деревьях.
Лясоцкий захромал, а штрафной – не опасный. Центр поля. Но сидящие на деревьях дружно закричали:
– Шумавцов! Бей с левой!
Плехановские даже стенку не поставили. Далеко до ворот.
Шумавцов постоял над мячом и начал отходить для разбега.
– Добежит до мяча, и дух вон! – громко хмыкнул Доронин.
Шумавцов начал разбег с подскока. Вратарь подставил под летящий снаряд ладони. Ладони обожгло, отбросило. Бредень, заменивший сетку, опутал мяч, как рыбу.
Иванов уже во все горло кричал на своих:
– Чумички! Мне! Мне!
Вел команду вперед, но с мячом не расставался. Митьку защитники окружили, мяч выцарапали, и старший Цурилин послал его всеми забытому Фомину.
Фомин обещание сдержал, забил.
– Время! – кричали с деревьев.
– Времени навалом! – Доронин погрозил кулаком, но не Шумавцову, не Фомину, а девушке с часами.
Та сидела на лавке пунцовая. Молчала. Стрелка прошла лишнего целых пять минут.
Вратарь плехановцев поймал мяч от головы Лясоцкого, кинул себе в ноги и не хуже Кандиды[1] погнал к воротам обидчиков.
Толян Апатьев пристроился к нему сбоку, ткнул мяч в сторону. Витька, брат, ударил куда подальше. Мяч от железной груди Доронина взлетел и упал в ноги Шумавцову. Алеша рванулся к пустым воротам. Оглянулся. Все позади. Все стоят. Все смотрят. Повел мяч шагом и в метре от ворот остановился. И не тронул мяча. Пошел к скамейке, где сидела пунцовая от стыда ухажерка.
Спросил:
– Время кончилось?
– Ага! – сказала ухажерка.
Шумавцов поднял руки:
– Конец игре. Айда купаться!
Все смотрели на пустые ворота. На одинокий мяч. Не забитый.
Деревья разом засвистели, будто на них опустилась огромная стая соловьев-разбойников.
Митька смотрел на пацанье, на козлят радостных. Чувствовал: черно в груди. Всех бы расстрелял… Дикие мысли. Дикая злоба. Так не проигрывай! Сопливым не проигрывай, врагам.
Он подошел-таки к Шумавцову, сказал серьезно:
– Физкульт-привет! – Глянул в глаза. – Почему тебе везет?
– Мы – красные! – улыбнулся Алеша. – Красный Городок! Красная армия всех сильней.
– А мы какие? Лично я – советский студент! Говори, да не заговаривайся.
Проповедь
В Свято-Лазаревский храм на службы батюшки Викторина стекался народ со всей округи. Женщины. Женщины, не страшась властей, молились о даровании жизни сыновьям, мужьям и самой России.