Непобедимое племя - стр. 8
– И процент от находки!
Я хмыкнул, огляделся, забрал деньги и безучастно выдал:
– Мне по пути. Но знай, что это опасно!
Он улыбнулся, ткнул себя в грудь большим пальцем и гордо сказал:
– Опасность и Брэдли – одна семья!
Я посмотрел на него, как на отчаявшегося вора, что хочет украсть кусок угля из рушащейся шахты. Он вызывал одновременно и умиление, и сострадание. Есть множество маршрутов, о которых наверняка никто не знает. Зачем ему сдалось индейское племя, которое может пустить его на заготовки?
Когда мы расходились, он, словно король Шотландский, пафосно крикнул:
– Жди нас на рассвете!
– А ты знаешь, где я живу?
– Да!
***
И теперь, глядя на потерянные под ночным небом горы, я держу в ладони амулет. Поглаживаю большим пальцем правой руки верхнюю часть орлиного клюва. Перья этой гордой птицы щекочут мое запястье. Хочется повесить на шею длинную полоску из оленьей шкуры, но нельзя. Амулет предназначен не мне.
2
И вот рассвет. Горы уже не так живописны, как на закате. Они бледны, несуразны, за серой дымкой не разглядеть их выразительных черт. Едва солнечные лучи коснулись гор, я услышал цокот лошадиных копыт, а затем увидел, как через ивовую рощу к моему дому неспешно движется повозка. Пара гнедых лошадей и крытая белым шатром телега. Наездники – два странных типа, которые мне с первой минуты не понравились. Потрепанные пиджаки с брюками, пыльные шляпы, одутловатые мохнатые лица. Точно бандиты с листовок «разыскиваются». Телега остановилась, и из нее сзади выпрыгнул Брэдли. Он подошел ко мне, обнял, как-то странно, по-братски и с улыбкой сказал:
– А ты себе не изменяешь: сюртук чист, рубашка бела, туфли начищены до блеска, а шляпе не хватает страусиного пера. Не к индейцам едешь, а на собственную свадьбу!
Не знаю, чем так удивил мой наряд Брэдли, но мне в такой одежде действительно комфортнее. Она нигде не натирает и легко чистится. По крайней мере, у меня проблем с этим нет. Я и в прошлый поход был наряжен также.
– Я еду с индейцами говорить, а не охотиться! – сказал я.
– Твоя воля, – сказал Брэдли.
Я хмыкнул, разгладил усики у себя под носом и поднял два чемодана, набитые тряпьем, книгами, едой и сувенирами. Сувениры индейцы любят, поэтому я взял для них некоторую посуду, зубочистки и несколько коробков спичек. Также я прихватил дневник, в котором собирался вести записи о путешествии. Я закинул чемоданы в телегу, где сидели еще двое. Они выглядывали из полумрака, и лиц их было не разобрать.
– С родными попрощался? – спросил Брэдли.
– Поехали! – недовольно буркнул я. Брэдли забрался в повозку и подал мне руку. С непривычки я кое-как вскарабкался, и телега тронулась.