Непобедимая и легендарная - стр. 17
Сташевский засмеялся и налил себе еще чая.
А я продолжила:
– Вот выполним с вами задание, и обязательно съездите на недельку в Питер. Так сказать, для поправки душевного равновесия. Сами увидите, что при руководстве товарища Сталина медведи по улицам Северной Пальмиры не ходят.
– Хорошо, Нина Викторовна, – улыбнулся каперанг Сташевский, – я непременно воспользуюсь вашим советом. А теперь, давайте и еще раз обсудим наши дела.
– Извините, Владимир Арсеньевич, – ответила я, – чтобы мне не повторять одно и то же дважды, о делах мы поговорим, когда подойдет наш долгожданный коллега. А пока продолжим чаепитие. Уж больно плюшки вкусные…
– Наверное, вы правы, Нина Викторовна, – ответил мой визави, подвигая ко мне поближе блюдо с плюшками и наливая мне душистого чая.
Три звонка в дверь – два длинных и один короткий – прозвучали для нас как сигнал боевой тревоги. Каперанг Сташевский пошел открывать, я же на всякий случай вытащила из сумочки ПСМ.
Но мои опасения были напрасными: в квартиру пришел именно тот, кого ждали. Он был один, что подтвердила сидящая в кафе напротив группа прикрытия. После того, как мы тут пару месяцев назад устроили пальбу с дюжиной покойников, приходилось опасаться не только агентов британского Ми-6 или 2-го бюро французского Генштаба, но и местной полиции.
Когда процедура опознания гостя была закончена, каперанг Сташевский сказал мне:
– Уважаемая Нина Викторовна, разрешите представить вам генерал-майора и графа Алексея Алексеевича Игнатьева, нашего Военного агента во Франции…
– Очень приятно, – сказала я, успев спрятать ПСМ обратно в сумочку.
– Алексей Алексеевич, – сказал Сташевский, – позвольте представить вам полковника Службы Внешней Разведки, Антонову Нину Викторовну. Прибыла к нам оттуда… – Он потыкал большим пальцем куда-то вверх.
Граф Игнатьев по-гвардейски галантно, в полупоклоне, поцеловал мне ручку.
– Наслышан, наслышан, – сказал он, – и весьма польщен знакомством со столь таинственной и одновременно знаменитой личностью. Рижский договор господина Сталина с германцами был подписан не без вашей помощи?
– Отчасти, – уклончиво сказала я. – Хотя, конечно, основные действующие лица в той драме были полковник Бережной и генерал Бонч-Бруевич. Именно они под Ригой посеяли, а потом уже товарищи Чичерин и Сталин пожали урожай. Ну а мы с господином Сташевским лишь были своего рода массовкой. Потерпев два сокрушительных поражения подряд, германцы стали сговорчивы. Тем более что мир с нами прорвал продовольственную блокаду Антанты. Но это дело прошлое. А мы хотели бы поговорить с вами о делах настоящих…