Неотразимая графиня - стр. 27
– Лорд Райтсли.
– Добрый день. – Он поклонился Данлопу, затем Купер-Джайлсу. Вежливость. Это дается проще, когда практикуешь. Хотя, надо признать, гнев и отчаяние стали слабее, чем несколько месяцев назад. Сломанный стул. Разбитое окно, стены, подвергшиеся ударам его кулаков. Кочерга для камина, которую он швырнул, после того как не смог сжечь портрет Анджелы. Теперь он научился контролировать свои эмоции. Только небрежно завязанный шейный платок был свидетельством его гнева, который все еще стремился прорваться сквозь благообразный облик джентльмена.
Себастьян посмотрел на Данлопа:
– Я, кажется, слышал, что вы что-то говорили о домашнем приеме?
Данлоп обменялся беспокойным взглядом с бароном Купер-Джайлсом, и Себастьян сразу все понял.
Он не ослышался и все же решил уточнить:
– Я могу спросить, о каком приеме идет речь?
Данлоп отвел взгляд.
– Вдова Джордж, милорд. Мы уезжаем завтра… мы едем в Уилтшир… – Его голос затих. Видимо, он ожидал, что Себастьян расстроится, хотя Данлоп не мог знать о романе между Йеном и Анджелой и соглашении Себастьяна с Лией держать все в тайне. Идея вдовы близкого друга Себастьяна устроить прием в собственном доме была сама по себе абсурдна.
Все мысли об Анджеле испарились, их заменил образ улыбающейся темноволосой обманщицы. Три недели. Не много времени потребовалось Лие, чтобы нарушить их соглашение.
– Ах, конечно. – И, сделав паузу, подсчитывал, сколько времени у них уйдет на дорогу до Линли-Парка. Он снова вежливо кивнул, затем вернулся туда, где сидел Джеймс.
– Себастьян? – Джеймс взял новый бокал с виски. – Все в порядке? Твое лицо так мило раскраснелось, что я подозреваю…
– Это касается миссис Джордж, она устраивает прием, – тихо проговорил он. Себастьян поглаживал край стола. Его пальцы легко, словно перышки, касались полированного дерева, что являлось свидетельством его самообладания.
– Четыре месяца, – пробормотал Джеймс. – Пожалуй, несколько рановато.
– Да, и никто не сможет предотвратить скандал. Только что овдовев, она устраивает прием в своем загородном доме.
Он мог прекрасно представить, какая сцена развернется: Лия приветствует прибывших гостей во вдовьем чепце, и проклятая улыбка блуждает на ее губах. Она, возможно, даже откажется от траурного платья и вместо этого наденет что-то желтое или провокационно кремовое, чтобы заявить всему миру о своей радостной независимости.
Безрассудство.
Как она любила это слово, упивалась им, все ее существо светилось ликованием. Неужели когда он посетил ее в городском доме, она уже планировала этот прием, а может быть, это он невольно подкинул миссис Джордж эту идею, используя одно-единственное слово?