Неотправленные письма - стр. 5
– Та какой он мой, раз он ваш? – отмахнулся Гриша. – То я пойду, да? Мне еще дел на сегодня гора – надо бобик фельдъегерей глянуть, в смысле, можно его еще хоть как-то наладить или на запчасти растянуть.
– Беги, – разрешила Надежда, собирая рассыпанные по столу письма. – Григорьевичу привет передай.
– Если увижу, передам, – согласился Гриша. – Укроп в тыл не абы как бьёт, чует моё сердце, двинутся они к нам в гости. Наши их, ясное дело, приголубят, но до вечера трехсотых точно навезут…
Занеся тюк в помещение почты, Надежда выложила письма на стол и принялась сортировать. Запечатанные откладывала в одну стопочку, при этом помятые разглаживала, а раскрытые выкладывала на поверхность стола, вместе с предполагаемыми конвертами.
Надежда Витальевна понимала, что ей придётся читать чужие письма, для того чтобы установить адресата. Это немного её беспокоило, но она понимала, что по-другому не получится. Когда сортировка была завершена, Надежда убрала запечатанные конверты в ящик, где у нее лежала корреспонденция для отправки – чаще всего этот ящик пустовал, но сегодня в нём едва хватило места. В наше время письма пишут нечасто. Зачем? Есть мобильная связь – хочешь – звони, хочешь – отправляй СМС, электронную почту или голосовые сообщения…
В Русском Доле мобильная связь пока действовала с перебоями – сказывалась близость к линии фронта. Там, на фронте, с этим было еще хуже, потому-то солдаты и писали письма, по старинке. Эти письма иногда попадали на почту Надежды Витальевны – но никогда в таком количестве, как сегодня. Сверившись с часами (было пятнадцать минут одиннадцатого, почтовая машина запаздывала, но это было, скорее, правило, чем исключение), Надежда подошла к столу, на котором было разложено одиннадцать расклеившихся конвертов и одиннадцать писем.
Надежда смотрела на эти листы бумаги, сложенные где вдвое, где вчетверо, и думала, что за каждым этим листком – чья-то судьба. И не просто судьба, ведь письма-то с фронта, от солдат! К ополченцам, а теперь еще и к союзным войскам отношение в Русском Доле всегда было особенным. Во-первых, у большинства из тех, кто остался, на фронте был кто-то из близких: муж, сын, брат, отец… во-вторых, Союзная армия защищала их поселок, их землю, их Донецкий край от нацистской нечисти. О повадках украинских фашистов в Русском Доле хорошо знали – от беженцев, то и дело приходивших в посёлок с украинской стороны. Нелюди, изверги, не даром у этих «воякiв» на их телах пестрели свастики, нацистские крюки, черепа и прочая, казалось бы, давным-давно забытая муть…