Неотмазанные. Они умирали первыми - стр. 47
– Думаешь, ловуха?
– Хер ее знает! Всякое может быть! Скорее да! Ты что, чичей не знаешь?
– Не рванула. Может с чекой?
– Может и с чекой!
– В каком кармане-то?
– Кажется, в левом.
– Кажется или все-таки в левом?
– Погоди. Да! Да, в левом.
Стефаныч заворочался за деревом, отложил в сторону «калаш», стал, кряхтя, стаскивать с себя набитую под завязку «разгрузку».
– Стефаныч!
– Чего, родимый?
– Ты что, ошалел? Ты че удумал?
– А ты что предлагаешь? Отлеживаться до второго пришествия Христа? Не могу себе позволить такого удовольствия! Земля дюже сырая, а у меня, сам знаешь, хронический радикулит. Если прострелит, тогда мне, считай, конец!
– Я сам!
– Нет уж, опоздал, дорогуша, старый конь борозды не испортит! В левом, говоришь? В левом. Пацаны! Отпозли все назад! Морды свои наглые в землю! В левом.
– Может не трогать? Пока его оставим?
– На кого оставим? Ну ты и чудик!
Старший прапорщик, не спеша, подполз к омоновцу, притулился с правого бока, выставив свой широкий зад. Замер, обдумывая, как бы лучше приступить к делу. Потом медленно протянул руку и осторожно опустил ладонь на оттопыренный карман…
– Кныш! Держу! Режь!
Кныш, вытащив из ножен клинок, с опаской приблизился, присел на колено рядом.
– Давай, давай, кромсай. Только осторожно. Без спешки. Не боись, рычаг крепко держу. Никуда теперь от нас не денется. Ага, так ее. Вырезай вокруг. Так, отлично. Молодец! У тебя не нож, а бритва!
– Ну, старый, ты даешь! Я аж поседел весь!
– А я, по-твоему, помолодел, что ли? – сказал, криво усмехнувшись, Стефаныч, поднимая зажатую в кулаке гранату с куском отрезанного кармана. – Ну, дорогой парниша, будем смотреть подарок?
– Чего на нее смотреть?
– С чекой граната или без.
– Ну ее в черту, бросай быстрей подальше! А то вся задница от страха взмокла!
Стефаныч медленно поднялся. Его сосредоточенное лицо стало багровым, словно ему на шее петлю затянули, на висках набухли вены.
– Любопытно, конечно, но ты прав, лучше от греха подальше. Не будем гневить бога. Пойду-ка под обрыв зашвырну. Головы не высовывайте!
Через минуту со стороны берега раздался взрыв: «Ф-1» оказалась на боевом взводе.
– Паскуды! Чуть не подорвали, сволочи! Сколько раз зарекался с трупами дело иметь! – ругался Кныш, нервно отвинчивая колпачок фляжки и делая жадный глоток.
– Володька, а ты оказался прав, – сказал вернувшийся Стефаныч. – Гадина без чеки была. Дай-ка, хлебнуть водицы.
– Ты что, с ума спятил?! Все-таки посмотрел?
– Ну, виноват, не удержался! Любопытство дюже распирало. Тряпье осторожненько снял. А она без чеки!
– Ну, ты и придурок, Стефаныч! Когда-нибудь доиграешься, помяни мое слово!