Неотмазанные. Они умирали первыми - стр. 25
– Так ему и надо, козлу! Будет знать, как придираться!
– Карась – бугай здоровый, такому лучше под кулак не попадайся! По стенке размажет!
– Глянь, Шило чешет! – Ромка кивнул в сторону моста.
– Похоже, к нам направляется, пистон очередной ставить!
– А то как же! С проверкой идет!
– Командарм, хренов!
– Нет, что не скажи, а все-таки крутой мужик, наш ротный! Говорят, он в чеченскую кампанию командиром разведроты был.
– Да хоть папой римским! Не спится ему, козлу. Ни днем ни ночью от него покоя нет. Вчера заставил меня как Папу Карлу с Джоном Ведриным до посинения таскать коробки с лентами для КПВТ, несколько «бэтров» снарядили подзавязку. Совсем задолбал! Другое дело – Терентий!
– Да, Колянчик мировой парень! Нашего брата, солдата, в обиду никому не даст!
– Что, сынки, тяжело? Гонору-то у вас, как вижу, много, видно дома откормили на сосисках и сметане! Закуривайте! – присев на бруствер, Шилов протянул пачку сигарет уставшим Чернышову и Самурскому. Обнаженные по пояс, рядовые, воткнув в грунт лопаты, закурили и примостились рядом. Припекало. Громко стрекотали неугомонные кузнечики. Черенки лопат сразу же облепили стрекозы, которых осенью здесь великое множество. Над выжженной солнцем степью плыло, переливалось волнами, словно отражаясь в воде, горячее дыхание земли. Иногда со стороны моста через Терек слышалось недовольное ворчание бронетехники. Говорить не хотелось, курили молча. Смахнув рукавом со лба и носа капельки пота, Шилов достал из нагрудного кармана потертый почтовый конверт.
«Миша, любимый, мы тебя так ждем! Милый наш, любимый и дорогой папочка! Не знаю, дойдет ли эта весточка до тебя. Как вы там? Я с ума схожу, думая о тебе. Ну почему, ты не пишешь? Миша, милый, мы очень скучаем, Сережка каждый день спрашивает о тебе. Когда ты вернешься, когда там все закончится? Не представляю, как вы там с Колей. Миша, миленький, приезжайте поскорее, берегите себя. Молимся за вас». На обороте листочка в клеточку из ученической тетрадки были изображены детские цветные каракули, издалека напоминающие цветочки, домик и солнце.
Вечерело. Огромный багряный диск солнца неподвижно завис над горизонтом. Издалека доносилось протяжное пение муэдзина, зовущего мусульман к молитве. Терентьев в бинокль наблюдал, как Тимоха, старший лейтенант Тимохин, с саперами в степи проверял подходы к заставе и устанавливал сигнальные мины. Во время намаза никто с чеченской стороны не стрелял, и поэтому можно было спокойно вести разведку и установку «сигналок». Из-за блиндажей слышалась ругань Шилова, видно, кому-то устраивал очередной разнос.