Неортодоксальная психиатрия, анатомия глупости Летопись несбыточных времён - стр. 15

Также стоит учитывать, что в виду недостаточной осознаваемости (интуитивной, в рамках свойств инстинктов самосохранения, эмоциональных факторов реалзации поведения в коротких алгоритмах, как дискомфортный опыт истощения, так и ущерба, что имеет отражение во всех функциях нервной системы эволюционно и индивидуально) антагонизма и латентного понимания смертности (бессознательной боязни), люди проецируют свой страх уязвимости на всё вокруг, как и все свои переживания и представления, в том числе и положительные. То есть люди в той или иной степени, предвзято и заведомо являются пессимистами, даже если основания для этого нет, поскольку с эволюционной и физиологической точки зрения, это не только играет роль в выживании, но и позволяет экономить энергию организма в отсутствии прямой биологической/физической мотивации для энергетических затрат и функциональной мобилизации организма (на физиологическом уровне все клетки имеют метаболические ограничения, как в скорости, в продолжительности, в объёме, так и в количестве). Это можно назвать и одной из основных проблем людской цивилизации, как биологического вида в современном обустройстве, где стимул для развития и применения многих навыков практически отсутствует в связи с тем, что человек тотально и стабильно адаптирован к окружающей среде, но тем изолирован от неё, как от фактора стимулирующего необходимость думать, что подменяется откровенным гедонизмом и фантазией, ведь любые сложности понимания вещей требуют умственного напряжения и концентрированного внимания на сложностях закономерностей природы, без чего всё движется по кругу простых решений и представлений, что в большей степени оказывается ущербным, поскольку ситуативный подход адаптации не есть ход адаптации за рамками текущей кругозора и понятий, не есть познание полного спектра и масштаба обстоятельств для выстраивания должного действия в ответ на них. Социальная среда приспособленчески обустроенная в стабильном ракурсе машинального и комфортного выживания во многом изолирована от важных факторов, которые послужили причиной появления множества функций людского организма, как факторы к которым нервная система адаптировалась тысячи лет образуя свою форму, но благодаря цивилизации, технологиям и семантически изолированной социальной среде, нервная система лишается своей функциональности намного быстрее, чем обретала её. Вследствие этого происходит ускоренная редукция функций и способностей мозга далеко не всегда в нужном направлении для продукции развития техногенеза и науки. Редукция может происходить на разных этапах эволюции на разных уровнях строения нервной системы. Например: если редуцируются корневые структуры мозга, которые отвечают за сложность поведения и гибкость мышления (по причине, которые должны быть уже понятны, сугубо инстинктивный стимул доминации в обход мыслительного аппарата и когнитивных функций, которые искореняются именно по биологическим критериям социализации масс, которые чем больше, тем обильней редукция интеллектуального потенциала), то после этой редукции, сколько не наращивай неокортикальные структуры, они не будут иметь функциональной гибкости, поскольку за интенсивность и вариабельность в избирательности поведенческой тактики отвечают подкорковые структуры в первую очередь, которые отрастить при произошедшей ранее глубокой редукции неврологических механизмов (проще выражаясь, особей) просто невозможно, в чём и отличаются глубокие поведенческие отличия между разными группами людей на планете, они проходили разную последовательность и разную степень поведенческой редукции в эволюции и социогенетических процессах (где формируемое упрощение поведения не даёт никаких творческих плодов в дальнейшем, но снимает сложности во взаимоотношениях людей, упраздняет стимул кропотливого выяснения отношений, ведь проще конкурировать, обманывать, отнимать, грабить и драться, как все приматы, чем формулировать сложные аргументы и критерии научного порядка в построении действий и взаимодействия). Это является одной из первопричин психической патологии социальных структур и общественного поведения, возникающей в связи с влиянием социальной и цивилизованной среды на мозг и на организм человека в целом. Нельзя искоренять гибкость и сложность мышления без ущерба цивилизации, но именно инстинктивное массовое поведение это и делает в подавляющем большинстве случаев, поскольку организуется по биологическим критериям, а ни по логическим. Всё что не делается человеком, делается для пропитания (в финансовой логике – для денег, что создаёт стимул финансовой переадресации поведения и мотивации), что даёт возможность размножения и социального превосходства даже если там и близко не пахнет ничем, что могло бы быть превосходящим с точки зрения способностей и их применения, то есть любая тактика и уровень поведения, это исключительно пищевая алгоритмика метаболического градиента, начиная с дыхания, питья и трапезы, заканчивая научными изысканиями и техногнезом. Ну, а если социализация, деньги и методы их добычи имеют расхождения со стимулом развития и нормами естественных физиологических функций (а они в большинстве случаев расходятся), это создаёт вырождение и патологию. Ибо многие физиологические функции и морфологические структуры не в силах исчезнуть в цикле одного или нескольких поколений, если они не востребованы социальной средой и финансовой системой. Это мало того, что создаёт множество нарушений (не только психических), но и делает человека ничем не отличным от любой машинальной и автоматизированной инстинктами живой формы на земле, причём ускоренно вырождающейся в поведенческом замыкании. И поэтому важно уметь объективно выделять то, что отделяет нас от мотиваций самых прямых и первичных биологических задач, в том, что человека делает сильнее и разумнее, а ни глупее и слабее. С пониманием данных аспектов, становится наиболее вероятным создавать условия и стимул для применения и развития органических навыков высших функций людской плоти, наряду с первично-биологическими. Нужно отличать инстинктивный и бессознательный стимул от ассоциативного и осознанного, что очень важно для понимания и изучения психики, для поднятия среднего показателя общественного уровня интеллекта, хотя в целом природа человека устроена так, что все проявления людской психики взаимосвязаны и взаимозависимы. Ибо, когда организм обретает возможность и стимул для обустройства жизни линейным способом адаптации (мошенничество или полное игнорирование закономерностей природы), но достаточно эффективным (даже если пагубным в общих и отдельных чертах определённых аспектов), то ему сложно и всё сложнее дифференцировать утраченные или невостребованные окружающей средой способности и навыки. Нам нужен онтогенез гениальности и отдельных способностей, во всех проявлениях и вариациях, как с морфологической точки зрения, так и с психической/функциональной.