Неординарные преступники и преступления. Книга 3 - стр. 48
На обратном пути в здание 6-й полицейской станции Померой как будто бы немного успокоился и в свободной форме повторил своё признание, также сделав некоторые существенные уточнения. В частности, он пояснил, как избегал порезов рук и как чистил свой нож после нападения. Зная, что пальцы могут соскальзывать на лезвие, он обращал на это внимание и наносил удары осторожно. А нож, дабы тот не ржавел от воды, он чистил, втыкая его в грязь. Закончив свой рассказ, он попросил сидевших рядом полицейских… ничего не говорить его «мамочке».
К 14 часам Джесси Померой был возвращён в отдельную камеру в здании 6-ой полицейской станции и полицейские, возившие юного убийцу в морг, отправились в расположенную неподалёку таверну поесть. Возвратились они в 14:30, и Джесси сразу же был доставлен в кабинет для того, чтобы собственноручно написать признание в убийстве. Каково же было изумление полицейских, когда Джесси, недоумённо посмотревший на перо и бумагу, простодушно заявил им, что не понимает, чего от него хотят, и не понимает, о каком убийстве идёт речь, ибо он никого не убивал!
Причина неожиданной перемены поведения подростка была установлена очень скоро. Выяснилось, что за те 30 минут, что детективы потратили на обед, в камеру для встречи с Джесси Помероем был допущен некий Стефен Деблой (Stephen G. Deblois) или Деблуа, если произносить его фамилию на французский манер. Деблой входил в правление того самого исправительного учреждения, в котором Джесси Померой содержался в 1872 – 1874 гг.
Несмотря на то, что существовал прямой запрет начальника полиции Сэвэджа на допуск к Померою кого-либо, кроме занятых расследованием детективов, начальник полицейской станции капитан Генри Дайер разрешил Стефену Деблою поговорить с задержанным с глазу на глаз. Странное поведение Дайера в этом деле вскоре вызвало множество вопросов о его скрытой мотивации, но чем бы он ни руководствовался в действительности, не отменяло того факта, что результат расследования оказался обнулён.
Джесси заявил о своей невиновности и желании поскорее отправиться домой. И особо подчеркнул, что ему известно о праве не отвечать на вопросы и находиться дома вплоть до предъявления полицейскими ордера на арест. Когда Джесси спросили, кто подучил его отвечать подобным образом, подросток ответил, что о своих правах он узнал от своего «друга» мистера Стефена Деблоя.
Вот такая, понимаешь ли, загогулина нарисовалась…
24 апреля началась работа коронерского жюри, которое проводил окружной коронер Аллен. Первое заседание проходило в присутствии журналистов. Рут Померой прибыла в обществе двух нанятых ею адвокатов – Джозефа Коттона (Joseph H. Cotton) и Эдварда Уолкера (E. G. Walker). Адвокаты в самом начале работы жюри заявили ходатайство о предоставлении им и матери возможности встретиться с Джесси Помероем до начала слушаний. Коронер отказал во встрече до того момента, пока жюри из шести человек не выслушает рассказ Джесси «в свободной форме, без принуждения». Понятно, что сейчас во встрече несовершеннолетнего сына с матерью не отказали бы, но в последней трети XIX столетия юридические процедуры, как видим, были намного более прямолинейны.