Неординарные преступники и преступления. Книга 3 - стр. 26
Джесси в числе других школьников услышал рассказ о необыкновенном приключении, вот только его он совсем не впечатлил. В то время как другие подростки стояли, разинув рты и выпучив глаза от восхищения, Джесси Померой стал улыбаться. Олли Уайтман поначалу делал вид, будто не замечает улыбки одного из слушателей, однако, в конце концов, он не выдержал и накричал на Джесси. Последний ничего не сказал, лишь молча повернулся и ушёл прочь, решив не провоцировать намного более крупного и сильного парня. Но то, что Джесси не сдержал улыбки и не стал подыгрывать выдумщику, однозначно свидетельствует о нём как о человеке высокомерном и самодовольном.
История разоблачения «Мучителя детей» попала в газеты и заслужила там кое-какие комментарии, но сразу следует подчеркнуть, что эти публикации оказались весьма лаконичны и невелики по объёму. Некоторые из них даже не удостоились собственных заголовков – они прошли как отдельный абзац в сводке новостей штата.
Причина такого кажущегося невнимания [и даже равнодушия] кроется, скорее всего, в том, что Джесси Померой оказался слишком уж молод для «полноценного изувера». На момент задержания ему не исполнилось и 13 лет, если бы он был хотя бы немного старше – лет 15-16-ти – то оценка содеянного оказалась бы, несомненно, куда жёстче. Кроме того, Померой так никого и не убил – по этой причине его жестокость казалась не такой уж и жестокой. Ну, все же живы остались, не так ли?
В конце сентября – первой половине октября 1872 г. в американских газетах прошли публикации, связанные с разоблачением «Мучителя детей».
В этой связи интересно отметить то, что преступления с участием детей в те времена не являлись чем-то совсем уж необыкновенным и выходящим за пределы представимого.
Например, в июне того же 1872 г. Америка с интересом следила за проходившим в Нью-Йорке судебным процессом по обвинению содержавшегося в воспитательном доме подростка по фамилии Данн (Dunn) в убийстве другого воспитанника – Калверта (Calvert). История была довольно запутанной – Калверт ударил Данна пустой бутылкой по голове, а тот в свою очередь засадил ему в живот нож для резки табака. К такого рода принципиальному выяснению отношений привёл непримиримый антагонизм, имевший давнюю историю.
Судебный процесс вскрыл массу всевозможных нарушений элементарнейших человеческих прав – воспитанников морили голодом, запирали в подвале, словно в тюремную камеру; не вызывало сомнений существование выработанной системы сексуальных домогательств, хотя именно этот аспект в ходе судебного процесса тщательно обходили молчанием все стороны. Но все признавали, что у администрации существовали среди воспитанников некие любимчики и изгои, а уж кого за какие заслуги куда зачисляли, обыватель мог догадываться в меру собственных ума, сообразительности и житейского опыта. На суде делался особый упор на нарушение религиозных обрядов и предписаний, в частности, постов – это было важно по той причине, что воспитательный дом курировался католической епархией, а поскольку протестантские «церкви» настроены к католическому вероучению крайне нетерпимо, данное обстоятельство упоминалось постоянно.