Неординарные преступники и преступления. Книга 1 - стр. 35
Помимо переписки, имелось и кое-что ещё, привлёкшее внимание адвокатов. Выяснилось, что Клара Арбогаст на протяжении шести месяцев проживала в Сан-Франциско в том самом отеле «Grand Central», где жили сын и двоюродный брат Уэлкома Боткина! А это означало, что последний, приходя в отель для встречи с сыном, всегда мог задержаться на несколько часов для того, чтобы заглянуть в номер инициативного бизнес-партнёра. Какое милое совмещение приятного с полезным или наоборот – это как посмотреть!
Когда Корделия Боткин услышала первые отчёты адвокатов о проведённом расследовании, она сразу же заявила о своих подозрениях в отношении миссис Луис Сили. Она была знакома с этой женщиной, а кроме того, слышала кое-какие рассказы о ней из уст Даннинга. Это была очень хитрая, очень умная и очень подлая женщина, предпочитавшая обделывать свои делишки чужими руками. То есть так, чтобы произошедшее казалось не связанным с нею, хотя именно она всё и устраивала. Написать письмо и сделать это так, чтобы подозрение пало на другого – это проделка именно в её стиле!
Пока защита вела свою никому не видимую работу, не дремала и сторона обвинения. Не полагаясь на выводы Дэвида Корвальо, окружная прокуратура озаботилась привлечением местных экспертов-почерковедов, так сказать, «калифорнийского разлива». В качестве таковых в октябре и ноябре заключения о происхождении анонимных писем и текстов на обёртке коробки с отравленными конфетами и внутри неё подготовили некие Эймс (Ames) м Карл Эйзензехиммель (Carl Eisensehimmel). Об этих экспертизах ничего особенного сказать нельзя – они в целом повторили выводы Корвальо, лишь незначительно дополнив их [Эйзензехиммель, например, отметил, что неизвестный автор посланий использовал кавычки «немецкой манеры» написания, а не американской – именно такие кавычки использовала на письме Корделия Боткин].
Помимо этого, «законники» озаботились усилением обвинительного материала такими свидетельствами, которые призваны были однозначно доказать вину арестованной. У полиции появился «секретный свидетель», о котором никто ничего не знал – собственно, потому этот свидетель являлся «секретным». На него сторона обвинения делала особую ставку…
Разумеется, имелись кое-какие «домашние» заготовки и у защиты. Судебный процесс обещал стать очень напряжённым ввиду полной непримиримости сторон и отсутствия даже малейших предпосылок к признанию вины Корделией.
Проведение суда было поручено судье окружного суда Кэрроллу Куку (Carroll Cook). Процесс предполагалось открыть в первых числах декабря 1898 года, затем дата начала была передвинута на 9-е число.