Неолит – не заграница - стр. 39
От полученных впечатлений и волнений Паша Ивасёв неделю пролежал дома, в горячке. Хорошо, что начались летние каникулы. А мать его, Зоя Михайловна, не стесняясь никого, даже приходящих навестить больного мальчика знакомых учителей, на чём свет крыла Воротова. «Приспичило старпёру подыхать при моём Пашеньке». Да, именно, «подыхать». Другого определения у неё не нашлось.
Она была сорокалетней матерью-одиночкой с суфражистскими наклонностями и одновременно заместителем директора и совладельцем коммерческого банка «Простор». И тем, что она такая, не похожая ни на кого, Ивасёва более чем гордилась. Слыла очень эмансипированной женщиной (и, по сути, являлась таковой) и на нужду не жаловалась. Всё, что надо, она имела, включая внедорожник «Хонду», мощную четырёхэтажную загородную дачу, солидный пакет акций Мончегорского «Североникеля»… на чужоё имя и фамилию. Перестраховка.
Обитала вдвоём со своим сынишкой в шикарной четырёхкомнатной квартире в центре города. Нельзя было назвать её простой бабой. Не простая, а скандально-грозная, при случае.
Работники правоохранительных органов с завидной оперативностью, сразу же, на месте происшествия составили протокол, опросили свидетелей, в первую очередь, Пашу, сфотографировали труп «старого воробья», выпорхнувшего на улицу в приличном костюме и даже при галстуке. Одним словом, не повезло пенсионеру.
Оперуполномоченный лейтенант Аскольд Михайлик оценивающе оглядел, снизу вверх, высоту двенадцатиэтажного здания, подержался за конец рулетки, с которой «колдовал» эксперт, потом почесал чёрный и густоволосый загривок и дал чёткое заключение, выразив его словами: «Всё предельно ясно». Падение с седьмого этажа – дело не шутейное.
С ним и сейчас, и потом коллеги согласились и работники Следственного Комитета. Именно, несчастный случай. Старик зачем-то открыл окно, встал на подоконник. Возможно, хотел сдуть летнюю пыль со стёкол или кому-то и что-то крикнуть сверху, или просто подышать свежим воздухом, или… и… разбился. В общем, дело закрылось потому, что в нём не наблюдалось никакого криминала, да и не могло наблюдаться.
Кому старичок-то нужен? Воротов не имел как врагов, так и родственников, которые, вполне, могли позавидовать кучерявой жизни Василия Абрамовича. Ещё бы, известный скульптор. Вполне, нормальный по своим творческим задумкам, их реализации. Во всяком случае, не сравнить его работы с потешными чугунными и каменными громадинами преуспевающего, к примеру, Ираклия Скворценадзе.
Но Воротов тоже не ожидал томительно государственных подачек, от пенсии до пенсии. Он работал. Теперь всё в прошлом. Василий Абрамович оставил после себя заметный след, непременно, о нём кто-нибудь напишет мемуары. Может быть, как нередко случается, и забудут. Ни он первый, ни он последний…