Неоконченные предания Нуменора и Средиземья - стр. 86
– Это правда, – ответил Турин. – Моя душа мрачна. Но если ты принимаешь меня за шпиона с Севера или с Востока, немного же мудрости прибавили тебе годы, Садор Лабадал!
Старик, остолбенев, уставился на него; потом проговорил, весь дрожа:
– Выйдем на улицу! Там холодней, зато безопасней. Для дома истерлинга ты говоришь слишком громко, а я слишком много.
Когда они вышли во двор, Садор вцепился в плащ Турина:
– Ты говоришь, давным-давно ты жил в этом доме… Господин мой, Турин сын Хурина, зачем ты вернулся? Наконец-то мои глаза и уши открылись: ведь у тебя голос отцовский. Лабадал – только маленький Турин называл меня так. Он не хотел меня обидеть, – мы тогда были добрыми друзьями. Что же он ищет здесь теперь? Мало нас осталось, и все мы стары и безоружны. Те, что лежат в Великом Кургане, счастливее нас.
– Я не сражаться пришел, – сказал Турин, – хотя после твоих слов, Лабадал, мне захотелось драться. Но это потом. Я пришел за владычицей Морвен и Ниэнор. Что ты знаешь о них? Говори скорее!
– Почти ничего, господин мой, – ответил Садор. – Они ушли втайне. Ходили слухи, что их призвал к себе владыка Турин: мы ведь были уверены, что за эти годы он стал могучим владыкой, может, даже королем где-то в южных странах. Но, похоже, это не так.
– Не совсем, – ответил Турин. – Был я владыкой в южной стране, это теперь я сделался бродягой. Но я не звал их к себе.
– Тогда не знаю, что и сказать тебе. Но госпожа Аэрин должна знать, я думаю. Ей были ведомы все замыслы твоей матери.
– Как же мне поговорить с ней?
– Вот этого не знаю. Плохо пришлось бы ей, если бы застали ее у дверей, в тайной беседе с бродягой из изничтоженного народа, не говоря уж о том, что вряд ли получится ее вызвать. А такому оборванцу, как ты, не дадут пройти в тот конец палаты, к высокому столу – истерлинги схватят и изобьют, если не хуже.
И вскричал Турин во гневе:
– Ах, значит, мне нельзя ходить по палате Бродды, а не то изобьют? Пойдём, и увидишь!
И с этими словами Турин вбежал в палату, откинул капюшон и, расталкивая всех, кто стоял на пути, зашагал к столу, где сидел хозяин дома со своей женой и прочими знатными истерлингами. Слуги подбежали схватить его, но он отшвырнул их и воскликнул:
– Есть ли главный в этом доме, или это орочье логово? Где хозяин?
Бродда вскочил в гневе.
– Я главный в этом доме! – воскликнул он.
Но прежде, чем он успел добавить что-то еще, Турин сказал:
– Видно, не перенял ты учтивых нравов, что царили в этой земле до вас. Неужто ныне вошло в обычай дозволять прислужникам оскорблять родичей жены хозяина? Ибо я родич госпожи Аэрин, и у меня к ней дело. Дозволят ли мне пройти, или я пройду по своей воле?