Неоконченные предания Нуменора и Средиземья - стр. 61

Тингол взглянул на Турина с изумлением, ибо внезапно вместо своего приемного сына увидел перед собой незнакомого человека: высокого, темноволосого, с глубокими глазами на бледном лице. Тогда попросил Турин у Тингола кольчугу, меч и щит, и потребовал отдать ему Драконий Шлем Дор-ломина, и король вручил ему все, что хотел он, сказав:

– Я дам тебе место среди моих витязей-меченосцев; ибо меч будет твоим оружием. И ты можешь, если хочешь, вместе с ними испытать свои силы в войне на границах.

Но Турин ответил:

– Сердце зовет меня за пределы Дориата. Я более желаю напасть на Врага, чем охранять границы.

– Тогда придется тебе отправиться одному, – сказал Тингол. – Ибо я распоряжаюсь своим народом в войне с Ангбандом по своему разумению, о Турин сын Хурина. Не стану я теперь посылать воинов Дориата за пределы своей страны; и не знаю я, когда настанет время сделать это.

– Но ты, сын Морвен, можешь уйти, если хочешь, – сказала Мелиан. – Завеса Мелиан не удерживает тех, кто явился сюда с нашего разрешения.

– Разве что мудрый совет остановит тебя, – добавил Тингол.

– Каков же твой совет, государь? – спросил Турин.

– Мужем и воином кажешься ты с виду, – ответил Тингол, – но ты не достиг еще полного расцвета сил. Когда это время настанет, быть может, и сможешь ты помочь своим родичам; но мало надежды, что один человек способен сделать больше, чем содействовать владыкам эльфов в борьбе с Темным Властелином, пока они еще в силах защищаться.

И сказал Турин:

– Родич мой Верен сделал больше.

– Не один, а с Лутиэн, – возразила Мелиан. – Однако дерзок же ты, если осмеливаешься говорить так с отцом Лутиэн. Думается мне, Турин сын Морвен, что твоя судьба не столь высока, хотя сплетена она с судьбой народа эльфов, к добру то или к худу. Берегись самого себя, не то выйдет к худу.

Она помолчала, потом заговорила снова.

– Ступай, приемный сын, – сказала она, – и послушайся совета короля. Но думается мне, что, достигнув зрелости, ненадолго задержишься ты у нас в Дориате. Вспоминай же в грядущие дни слова Мелиан, и будет то тебе ко благу: бойся и жара, и холода в сердце своем.

Тогда Турин поклонился владыкам и расстался с ними. И вскоре надел он Драконий Шлем, взял оружие, и ушел на северные границы, и присоединился к эльфам-воинам, что непрестанно сражались с орками и прочими прислужниками и тварями Моргота. И так, едва переступив порог отрочества, явил он свою отвагу и мужество; и, помня обиды своих родичей, был он впереди во всех схватках, и не единожды бывал ранен и копьем, и стрелой, и кривым орочьим мечом. Но судьба берегла его от смерти; и слух прошел по лесам и разнесся за пределы Дориата, что вновь появился Драконий Шлем Дор-ломина. И многие дивились, говоря: «Неужто дух Хадора или Галдора Высокого восстал из мертвых? Или то воистину Хурин Хитлумский вырвался из бездн Ангбанда?»