Неоконченные предания Нуменора и Средиземья - стр. 102

– Как называется эта вещь? Я потеряла ее имя во тьме.

И когда она снова смогла ходить, она часто посещала дом Брандира: ей больше всего хотелось узнать имена всего живого, а Брандир хорошо разбирался в таких вещах; и они часто бродили вместе по садам и полянам.

И Брандир полюбил ее; когда Ниниэль набралась сил, она часто подавала хромому руку, чтобы он мог опереться на нее, и называла его братом; но сердце ее было отдано Турамбару, и лишь ему улыбалась она, и смеялась лишь его шуткам.

Однажды вечером, в пору золотой осени, сидели они рядом, а склон холма и дома Эффель-Брандира светились, залитые лучами заката, и было тихо-тихо. И спросила у него Ниниэль:

– Теперь я знаю, как называются все вещи, только твоего имени я не знаю. Как тебя зовут?

– Турамбар, – ответил он.

Она замерла, словно прислушиваясь к какому-то отзвуку; потом спросила:

– А что это значит? Или это просто тебя так зовут?

– Это значит «Властелин Черной Тени», – ответил он. – Ибо и у меня за спиной лежит тьма, Ниниэль, и она поглотила многое, что было мне дорого; но теперь я, по всей видимости, взял над ней верх.

– Значит ты тоже убежал от нее? Бежал, бежал – и прибежал в эти прекрасные леса? – спросила она. – А когда тебе удалось спастись, Турамбар?

– Да, – ответил он, – я бежал много лет. А спасся я вместе с тобой. Пока ты не пришла, Ниниэль, было темно, но с тех пор стало светло. И мне кажется, что я обрел то, что тщетно искал много лет.

И, возвращаясь в сумерках домой, он говорил себе:

– Хауд-эн-Эллет! Она явилась с зеленого кургана. Что это – знамение? Как же понять его?

И вот благодатный год прошел, и наступила мягкая зима, а за ней – еще одно красное лето. В Бретиле было мирно, лесные жители держались тихо и не покидали границ своих земель, и из соседних краев никаких вестей не приходило. Ибо орки, что в те времена стекались на юг, в мрачные владения Глаурунга, или приходили как соглядатаи к границам Дориата, чурались Переправы Тейглина и обходили ту реку далеко с запада.

А Ниниэль теперь вполне выздоровела, набралась сил, и красота ее расцвела; и Турамбар, не таясь более, попросил ее руки. Ниниэль была очень рада; но когда об этом узнал Брандир, у него на сердце сделалось неспокойно, и он сказал ей:

– Не спеши! Не думай, что я желаю тебе зла, но я посоветовал бы тебе подождать.

– Ты всегда желаешь лишь добра, – ответила она. – Но почему ты советуешь мне подождать, о мудрый мой брат?

– Мудрый брат? – переспросил он. – Скажи лучше, хромой брат, нелюбимый и немилый. Даже не знаю, почему. Но на этом человеке лежит тень, и мне страшно.