Необычайные путешествия Сатюрнена Фарандуля в 5 или 6 частей света и во все страны, известные и даже неизвестные господину Жюлю Верну - стр. 1

Находка

Это случилось у 10-й параллели северной широты и 150-го градуса западной долготы, неподалеку от островов Помоту, что в Полинезии, посреди столь щедрого на бури Тихого океана, который в тот день в еще большей мере не оправдывал своего названия!

Далеко на горизонте, со скоростью неизвестно сколько узлов, по беспокойному небу бежали черно-фиолетовые тучи. На неведомые в наших жалких европейских морях высоты поднимались волны; с ревом и завыванием они устремлялись одна за другой и одна на другую, словно штурмуя это разбушевавшееся небо, прорываемое ужасными смерчами, под весом которых самые высокие из волн с грохотом разбивались в водоворотах пены.

Отдельные фрагменты мачт, обшивные доски кораблей и бочки, всплывая то здесь, то там, указывали – увы! – на то, что злой гений бурь вернулся в свои глубокие пещеры с богатым уловом.

Среди обломков, однако же – то взлетая на гребень вала, то, напротив, исчезая во впадинах между чудовищными волнами, – раз за разом возникал один необычный предмет.

Предмет этот был всего-навсего люлькой – люлькой, содержавшей хорошо запеленатого и надежно закрепленного ребенка.

Дитя безмятежно спало, похоже не находя разницы между тем, как убаюкивает океан и его собственная кормилица.

Проходили часы… люлька, каким-то чудом так и не уйдя ко дну, по-прежнему раскачивалась на волнах.

Буря утихла, небо, постепенно проясняясь, уже позволяло различить длинную линию скал, возникающую на горизонте. Хрупкое суденышко, очевидно подхваченное течением, направлялось к неожиданному порту!

Мало-помалу все более и более различимым становился берег, где под скалами укрывались небольшие бухточки, в коих течение было уже совсем спокойным, но, чтобы добраться до них, нужно еще было преодолеть, не разбившись об оные, линию мадрепоровых рифов, на которых пенились водовороты волн.

Наконец люлька миновала их и, все так же сопровождаемая фрагментами мачт, поплыла к берегу; последняя волна забросила ее достаточно высоко на песок, оставив на мели, и… мальчуган, внезапно разбуженный этим резким прекращением движения, впервые закричал во все горло.

Вечерело; солнце, не появлявшееся на протяжении всего дня, наконец показалось и, завершая свой путь, вознамерилось протянуть длинные желтовато-оранжевые лучи к водам открытого моря.

Решив воспользоваться этим часом восхитительного покоя после бурного дня и немного размяться после вечерней трапезы, достопочтенное семейство обезьян вышло на променад и теперь прогуливалось по влажному пляжу, любуясь благолепием заката.

Казалось, им принадлежала вся природа; они выглядели спокойными, ничего не опасающимися хозяевами живописного ландшафта, где, словно в некой волшебной среде, распускаются все красоты тропической зоны, все те яркие цветы, прелестные растения, гигантские деревья и многие тысячи раз переплетенные между собой лианы, что цветут под солнцем экватора!

Четыре небольшие обезьянки различных размеров резвились в траве, мимоходом повисали на ниспадающих лианах и гонялись друг за дружкой по кокосовым пальмам под покровительственным взором родителей, особ весьма степенных, которые выказывали свою радость по случаю возвращения хорошей погоды лишь тем, что покачивали с видом совершенного спокойствия колышущимися плюмажами своих мягких мест.

Это еще что за невиданная зверушка?

Мать, красивая обезьяна изящных пропорций и грациозных форм, держала на руках пятого отпрыска, которого она кормила грудью, вышагивая с простодушием и безмятежностью, достойными того, чтобы быть увековеченными резцом Праксителя.