Необычайны - стр. 31
Элла с трудом сдержала смех.
– Сейчас будем загадывать желания! – провозгласили необычайн-директора.
Элла оглянулась на окружающих. Похоже, все знали, что надо делать: торопливо писали что-то на листочках бумаги, втыкали листочки в свечной воск, потом поднимали свечку в руке и держали, пока она сама не вспыхивала, а после этого отпускали ее.
Джейсон поднял свою свечу:
– Смотри, как я делаю.
– Откуда ты знаешь как?
– У меня есть старшие братья и сестры, помнишь? – Он показал на двух девочек, которые улыбались в точности как он, и двух мальчиков с такими же кудрями. – Это опять Уэс, четвертый уровень, Аллен и Беатрис – на третьем уровне, Грейс – на втором. Они мне вчера всё показали, чтобы я их не опозорил.
Элла разрешила Джейсону помочь, хотя ей это совершенно не нравилось. Но кому охота глупо выглядеть в первый день в новой школе?
– Что ты напишешь? – заинтересовался Джейсон.
– Не твое дело.
И Элла написала на листке: «Пусть всем понравится чарование – и я пусть тоже понравлюсь».
Элла, привет.
Тебе завтра показать, где начнется урок-знакомство? У нас будет прогулка по Институту. Можем встретиться в коридоре первого уровня. За завтраком обязательно попробуй тревожные творожки. Они такие смешные и замученные с виду. Получается, что ты вроде как съедаешь собственные тревоги. Они из Тринидада. А мой папа – с Ямайки, но они нам все равно нравятся. Ты меня об этом не спрашивала, но мне в любом случае хотелось тебе рассказать.
Джейсон (Помнишь меня?
Я тебе должен помогать)
★ – ★ – ★ – ЗВЕЗДНАЯ ПОЧТА – ★ – ★ – ★
Джейсон, мне не нужна помощь. Я скажу наставнице уровня и необычайн-директорам, что они зря тратят твое время, заставляя тебя нянчиться со мной. Я сама все знаю.
Элла
P. S.: Я попробую тревожные творожки, но вообще-то мне всегда хотелось попробовать блинчики-попрыгунчики. Я слышала, они классные. А они скачут уже политые сиропом?
Глава пятая
Новая жизнь… и путь необычайнов
– Элла!
– Элла!
– Элла Шарлотта Баптиста Дюран!
– Вставай! Скорее, юная леди. Происходит что-то непонятное. – Святой Антоний громко захлопал в ладоши.
Семейные святые размахивали руками, на их фарфоровых личиках читалось волнение. Бутылочное дерево глянцево поблескивало в утреннем свете, бросая тень на одеяло.
– Малышка, – раздался вдруг голос крестной. – Проснись, пожалуйста.
Элла села и потерла глаза. Прямо на нее смотрела ее красавица крестная. Тетя Сьера. Белоснежная туника, оттеняющая ее смуглую кожу, напомнила Элле сахарную глазурь. В густых тяжелых волосах тети Сьеры, обвязанных длинным шарфом, пылали чарозы.