Ненужные. Академия егерей - стр. 27
Почти десяток серых листов — это моя копия брачного договора и сопутствующие документы. Я с трудом продрался сквозь кружево слов и длинные выражения. Я не запомнил ни титулов, ни что входило в список приданного. Мне нужно было только имя.
Ее звали Астер. Кроме этого имени, ничего о невесте в письмах не было.
Я ещё раз удивился, как эта Астер до сих пор не стала чьей-то женой.
Но в договоре в моих руках я нашел ответ и на эту загадку: она не могла быть ещё чьей-то невестой. Такие вот условия. Я исчез, но наши отношения не прервались. Милосердная Дис, какая же это глупость!
На мгновение я почувствовал вину за то, что исчез, за то, что обрёк эту девушку на одиночество. Даже после моей смерти она не могла жить как обычная женщина — стать любимой, выйти замуж и родить детей. Женское счастье… Кажется, оно выглядело именно так?..
Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Может, и правда, стоило выйти за пределы Гнезда и купить ей подарок. Ей — неизвестной мне женщине, не той юной семнадцатилетней княжне. Грох и Дис! Ей уже двадцать семь! И она явно видела больше, чем я успел…
Это не должно было произойти!
Хотя так ли я виноват? Не я подписывал эти договоры, не я ставил такие условия. Да, она была моей невестой, но я бы ни на миг не оскорбился, если бы этот договор разорвали. Жених умер, невесте нашли другого. Если бы я был ее отцом, то после смерти жениха уже точно инициировал отмену договоренности.
Я склонился, специально переворошил все документы и не нашел ни слова о пересмотре брачного договора после моей смерти. Странно.
Неприятный холод коснулся моего сердца: я искренне надеялся, что с той девушкой, с княжной, не случилось ничего ужасного за эти годы. Хотя так это или нет, уже совсем скоро мне предстояло узнать.
Ее привезут. Остались считанные дни. Смогу я отказаться от свадьбы? Найти лазейку? Договориться с невестой и разойтись миром?
Меня до дрожи беспокоило это.
Я покосился на зеркало — вчера я специально достал его из-за шкафа и как есть пыльным повесил напротив стола. Если не приглядываться, особенно в полумраке, шрамов не было видно. Но она будет приглядываться… Все так делали.
Я сам того не желая, будто это все не со мной происходило, поднял руку и коснулся своей щеки. Отражение сделало то же самое. Мои пальцы остались такими же шершавыми, мозолистыми от долгих упражнений с мечом. Хоть что-то не изменилось.
Кончиками пальцев я с трудом мог нащупать шрамы. Они были белые, почти незаметные, как будто меня резали чем-то очень острым и тонким. Лезвия прошлись по всему моему телу, разрезали каждую мышцу и связку, очертили ребра и скулы, вонзились под коленями, впились во внутреннюю сторону рук. И так было много раз. Оставили без внимания они разве что пальцы.