Ненужная семья - стр. 23

Настя в пижаме стоит на табурете, а на полу, судя по цвету, валяются осколки разбитой тарелки.

– Мам… – дочка хочет слезть, но я жестом её останавливаю.

– Стой там, пока я не уберу, – прошу её.

Сажусь на другой табурет, кладу ногу на ногу и разворачиваю к себе пораненную ступню, из которой торчит небольшой осколок стекла.

– Мамочка, прости, – хлюпает Настя. – Я хотела сделать тебе сюрприз.

– Ничего страшного, – шиплю, вытаскивая осколок.

– Тебе больно?

– Не очень.

– Я помогу…

– Стой там, Настя.

Разбитая тарелка и пораненная нога – это такие мелочи.

Переношу дочь в комнату и убираю с пола остатки стёкол. Обычно утро начинается с умывания, моё же началось с мытья пола. Настя приносит мне телефон в ванную, когда я споласкиваю руки.

Выключаю воду, вытираю руки и принимаю вызов.

– Здравствуйте, Ольга Дмитриевна, – здороваюсь с матерью Олега, немного напрягаясь от раннего звонка.

– Ясмина, я не понимаю, почему мой сын тебе что-то должен? – задаёт вопрос вместо приветствия.

– Вам звонила мама? – догадываюсь. Вряд ли мама сдерживалась в выражениях о поступке любимого зятя.

– Олег столько лет только и делал, что работал, – продолжает свекровь, проигнорировав мой вопрос. – И, когда у него появилась возможность один раз по-человечески отдохнуть, тебе вдруг срочно понадобились деньги.

Проглатываю незаслуженный упрёк. Мне сейчас не до обид, и любая помощь будет нелишней.

– Деньги нужны не мне, а на лечение нашей дочери, и, между прочим, вашей внучки, – стараюсь говорить как можно спокойнее, совершенно выпустив из вида, что Настя стоит рядом. – Вам не кажется, что отдых и жизнь ребёнка – вещи не соизмеримые?

– Ясмина, я тебе уже говорила, что думаю по этому поводу: в нашей стране бесплатная медицина. Но ты почему-то возомнила себя миллионершей.

– Потому что на бесплатную, как вы говорите, медицину огромная очередь, и вы прекрасно понимаете, чем это всё может закончиться.

– Мне очень жаль, что у Насти такой диагноз. Но наверняка есть какой-то другой выход. Неужели Олег должен работать как проклятый, чтобы… – замолкает.

– Чтобы, что? Чтобы его дочь была здорова?

– Она никогда не будет здоровой! Сейчас операция, потом реабилитация, потом понадобится ещё какая-нибудь операция, и так до бесконечности!

– По-вашему лучше бросить свою дочь только потому, что устал? Или же потому что у него появилась другая женщина, а жена и родная дочь стали мешать?

Ольга Дмитриевна молчит, и я отчётливо понимаю, что для неё это не новость. Она всё знала.

– Вы знали. – Не спрашиваю. Утверждаю.

– Да, я знала, – признаётся свекровь. – Знала и, не скрою, очень довольна, что мой сын, наконец, встретил достойную женщину и почувствовал себя настоящим мужчиной.