Ненужная семья - стр. 15

– Что?

– Операция назначена через неделю. Сегодня звонил Авилов, ему удалось поставить Настю в свой график раньше. Скорее всего, на следующей неделе Настя уже не пойдёт в детский сад.

На том конце повисает гнетущая тишина.

– Так это же…

– Да, мама. Как раз перед Настиным днём рождения.

– Господи, помоги… – шепчет вполголоса.

Эх, если бы… Божья помощь не помешает. Только вряд ли бог умеет рисовать или печатать деньги, которые заменили все ценности в нашем мире. Поэтому пусть просто поможет Насте, чтобы всё прошло хорошо, а деньги на её операцию я буду искать сама.

Несколько секунд смотрю в никуда, чувствуя внутри зияющую пустоту. Нет, я не бессердечная и не бездушная, но мне абсолютно всё равно, что от меня ушёл муж. Меня убивает другое, что он бросил Настю именно в такой момент. Этого Олегу я никогда не смогу простить.

Словно почувствовав моё состояние, ко мне подкрадывается моя малышка, залезает под мою руку, как под крылышко, прижимается, обнимает, и, подняв на меня глаза цвета ясного неба, спрашивает:

– Мам, а папа, правда, поехал отдыхать? Без нас?

– Да, детка. Это правда.

8. Глава 8

– А почему? – дочь задаёт наивный вопрос, а я не знаю, что ей ответить.

– Потому что он так захотел, – после всего у меня язык не поворачивается назвать Олега папой.

– А куда? На море?

– Да.

– А мы поедем к нему?

– Нет, – качаю головой, и горький ком застревает в моём горле.

– Мам, я тоже хочу на море, – сопит Настя. Она очень любит море.

– И я, – целую русую макушку.

На эти деньги можно было спокойно поехать втроём, причём по классу люкс.

– А почему папа нас с собой не взял?

– Потому что… – голос срывается, и предательские слёзы прожигают горечью, отравляя всё внутри.

Не могу сдержаться, беззвучные рыдания вырываются наружу.

– Мамочка, не плачь… – Маленькие ладошки стирают с моих щёк солёные дорожки. – Мы с тобой тоже обязательно поедем на море. Правда-правда, – успокаивает меня дочь.

Только дело совсем в другом, а не в море.

– Обязательно поедем, – целую дочь сквозь слёзы.

Говорят, что мысли материальны. Может, и Настино желание, высказанное вслух, когда-нибудь сбудется.

– Только не плачь, – просит дочь, тоже шмыгая носиком.

– Больше не буду, моя хорошая, – обещаю и крепко обнимаю своё самое бесценное сокровище.

– Мам, я есть хочу. – Настя напоминает мне о неприготовленном ужине, про который я совершенно забыла.

Жалеть и сетовать на судьбу можно сколько угодно, но ребёнка этим не накормишь. Надо что-то приготовить на скорую руку.

– Что ты будешь?

– Картошку. Жареную, – отвечает, не задумываясь.

– Может, кашу? – предлагаю не такой тяжёлый перед сном вариант, но Настя недовольно морщится.