Неназываемый - стр. 48
Ксорве выбралась из расселины, перескакивая с уступа на уступ. Было раннее утро, еще не рассвело. Она заняла место в очереди ближе к входу, за огромным фургоном с эмблемой ткацкой гильдии Карсажа.
Возчики подали бумаги стражникам. Затем с неприятным скрипом одна из маленьких дверей распахнулась. Фургон въехал внутрь, и дверь захлопнулась.
Фальшиво улыбаясь, Ксорве поприветствовала стражников. Она впервые говорила на тлаантотском с кем-то, кроме Сетеная, и стеснялась своего произношения.
Стражники томительно долго изучали ее удостоверение и рекомендательное письмо, но Сетенай не пожалел сил на подделку документов, и это сработало – стражники вернули ей бумаги.
– Теперь сними плащ, – сказал один из стражников.
– Что? – вскинулась Ксорве. – Почему?
Под плащом из кожи ягненка у нее была простая накидка до колен и сандалии – подходящий служанке наряд. Но, помимо этого, к ее ноге был привязан очень острый нож.
– Мы обыскиваем всех, кто входит в крепость, – сказал он. Хорошо хоть, в его голосе не слышалось ни намека на непристойность. Возможно, для этого утро было еще слишком ранним.
Она послушно сняла плащ и с каменным лицом протянула его стражникам. Один из них встряхнул плащ и обыскал карманы: пусто. Хорошо, что она спрятала весь свой походный скарб у холмов. А вдруг они сочтут странным, что у нее при себе ничего нет? Насколько тщательно они собираются ее обыскивать? Сетенай был прав. Не надо было брать с собой оружие. Что ей сказать? Притвориться, что она боялась встретить разбойников по дороге? Задумавшись, она не сразу заметила, что охранник протягивает ей плащ.
– Проходи, – сказал он.
Ей указали на самую маленькую дверь. Она вела в огромный внутренний двор, где толпились люди, вьючные животные и повозки. Никто не обратил внимания на девочку-служанку. Ксорве еще не пришла в себя после встречи со стражниками и была рада, что к ней не проявляют интереса.
Опустив голову, она двинулась в сторону кухни. Это была ее собственная идея, и она ей гордилась. В огромной крепости всегда нужен кто-то, кто готовит и моет посуду, а с этим Ксорве всегда управлялась хорошо.
В кухне было шумно и многолюдно. Ксорве тут же принялась за дело – таскала воду, резала чеснок, крутила вертел для жарки. Только несколько часов спустя на кухне поняли, что она посторонняя.
– Я новенькая, господин, – сказала она, не поднимая взгляда от белоснежного фартука и пышных усов, торчащих над парой узких клыков.
Повар изогнул бровь.
– Только сегодня приступила, – добавила она. – Возможно, я ошиблась местом.
– Хм, – протянул повар. – Может быть.