Неназываемый - стр. 27
Ксорве было холодно, она чувствовала себя так, будто промокла под дождем. Она разжала негнущиеся пальцы – в кулаке обнаружился клочок вощеной бумаги.
Сетенай взял его и развернул, разгладив на коленке – на бумаге обнаружилась часть символа, разорванного пополам. Он больше не извивался – совсем как жук, проткнутый булавкой.
Сетенай отдернул руки от символа, как будто тот мог ужалить.
– Это было частью оберега, – сказал он. – Почему ты решила, что сможешь справиться?
– Я не хотела раскрывать наше инкогнито, – сказала она. – Простите.
Закрыв глаза, он медленно выдохнул, явно пытаясь совладать с собой.
– Кажется, тебе придется объяснить, что именно здесь произошло.
Покраснев от стыда, она начала рассказ. Сетенай немного расслабился, узнав, что единственным свидетелем случившегося был Парца.
– Он не из болтливых, – заметил Сетенай. – Возможно, стоит поднять ему жалованье.
Но он все еще казался мрачным. В желудке поднималась тошнота – в дополнение к пульсирующей головной боли от лотоса.
– Там был лотос, – сказала она. – Такой же, как в… вы знаете.
– Знаю, – кивнул Сетенай.
– Простите, – повторила она, опустив взгляд. Он вздохнул.
– Ты приняла неверное решение, – сказал он. – Я ждал от тебя большего. Но ничего страшного не произошло, чему я очень рад.
– Нам придется уехать из города? – спросила она. – Это прислал Олтарос?
Сетенай взял со стола вторую часть письма, развернул и приложил обе половинки так, чтобы ключевой знак совпал.
– Нет, не думаю, – ответил он. Ксорве с облегчением отметила, что его голос звучал заинтригованно. Когда что-то привлекало его внимание, он переставал гневаться. – Если бы Олтарос знал, где мы, он бы явился лично.
Он снова посмотрел на бумагу. Изорванный символ напоминал застарелое пятно крови – неподвижное, но яркое.
– И я очень сомневаюсь, что Олтарос стал бы добавлять к оберегу пепел лотоса. Нет. Это кто-то другой. Кто-то, кто еще меньше расположен ко мне, – он задумчиво улыбнулся, – и все еще лелеет свою обиду.
– Не понимаю, – сказала Ксорве. Она ни за что бы в этом не призналась, не будь она такой измученной. Голова будто наполнилась слизью и булавками. Напряжение сменилось облегчением, и ее клонило в сон. – Мы в опасности?
Сетенай продолжал улыбаться. Казалось, Ксорве пропала из его списка неотложных проблем.
– Не особенно. Это едва ли можно счесть серьезным покушением на мою жизнь. А ты и вовсе не должна была открывать послание.
– Я знаю, я не… – ответила она.
Он покачал головой.
– Оно предназначалось мне. Своего рода ход в игре. Маленький отравленный дротик. Оранна может преследовать разные цели, но она не желает мне смерти.