Ненавижу женщин - стр. 1

Все персонажи вымышлены, совпадения – случайны.

Идти сегодня на работу было невозможно, но пришлось. Начальники, дающие согласие на корпоративные вечеринки, должны сознавать, как сложно на следующий день мало того, что проснуться, так и еще нарисовать на лице нечто, напоминающее вас вчерашнюю (или просто, к примеру, главного бухгалтера) и с этой красотой доползти до офиса. Еще надо одеться, завезти по дороге на работу сына в детский садик (что о Вас думает воспитатель, опустим) и предстать перед начальством. А еще Ваш директор имеет привычку выразительно смотреть на циферблат своих часов, видя Вас в дверях офиса. Неужели нельзя как-то разнести по времени два этих мероприятия – лицезрение Вас, и взгляд на часы? Если учесть, что, поднимаясь по ступенькам в свой офис на шестой этаж, в подрагивающей с похмелья руке я сжимала таблетки от боли «Цитрамон», то мое чувство вины росло с каждым пройденным этажом. Хорошо хоть муж отнесся лояльно к моему состоянию. Только потому, что на его работе корпоративные вечеринки не реже.

Все эти мысли проносились у меня в голове по мере подъема на шестой этаж, в офис фирмы «Телеком – Продвижение», где уже пять лет я тружусь в должности главного бухгалтера. Временами меня преследует чувство, что я только изображаю такую серьезную должность. Но все налоговые проверки проходят без штрафных санкций, значит, бухгалтер я все – таки не очень плохой. Собственно, в это похмельное утро думать было сложно, поэтому я просто брела вверх по ступенькам.

Дойдя до лестничной клетки между пятым и шестым этажом, я впервые за утро удивилась. Ибо неписаная традиция офиса была такова: время прихода на работу равно времени первого перекура. Именно поэтому я так часто ловила на себе осуждающий взгляд начальства – он уже стоял и курил на лестничной площадке, а я только брела по ступенькам. Но сегодня перед банкой из-под кофе, полной окурков, было пугающе пусто. Где народ-то?

Не делая остановки у пепельницы, я проследовала дальше, вверх и по коридору налево до двери с табличкой «Телеком-Продвижение». Кстати, куда и зачем «Продвижение», я так и не могла ответить. Работаю в этой пыльной конторе уже пятый год, обороты не растут, зарплата практически тоже, народу всего восемь человек. Какое продвижение?

Коридор я едва преодолела. Все мои мысли были только о том, как войду к себе в кабинет, налью водички из чайника и съем таблетку, ставшую уже теплой у меня в кулаке. Что же так болит голова, вроде ничего вчера крепкого и не пили, как вообще мы такую попойку устроили в офисе посреди рабочей недели?

Эта мысль была у меня последняя внятная. Потому что я этот момент я подняла глаза от ковровой дорожки на полу (пора было хвататься за ручку двери офиса и открывать ее). А она занята. Ее любовно обмахивал кисточкой с черным порошком человек в джинсах и свитере. Я остановилась, зажмурила глаза, а потом медленно открыла. Человек не исчез, а напротив, вступил со мной в беседу: «Вы здесь работаете?». Мне стало страшно.

Никто не платит налоги, и я не исключение. Все обналичивают деньги, и фирма, где я работаю, тоже. Но наши доходы настолько мизерны, что я и подумать не могла, что когда-нибудь нами заинтересуется налоговая полиция. Или ОБЭП. Или УФСБ. Или кто это тут и что он у меня спрашивает? Главное – молчать. Не пойман – не вор. Глупая, моя подпись везде стоит, я же главной бухгалтер, моя должность предусматривает уголовную ответственность. А что будет с маленьким Петькой?

К счастью, для паники я была слишком слаба, головная боль забирала все силы. Поэтому простонав: «Работаю», я ввалилась в офис.

Ну, не то, чтобы рухнула в дверном проеме, я же лицо ответственное. Вплыла, неся себя, белые брюки и блузку, каблуки и запах «Miracie So magic!». Стиль не деловой, но вполне подходящий для уровня фирмы.

От того, что я увидела через секунду, головная боль у меня сразу прошла. У меня вообще все онемело, как будто меня засунули в морозильную камеру. Похолодели губы, ресницы покрылись инеем, выдохи стали клубами пара, как в сильную стужу. Зубы застучали. Прямо между моим рабочим столом и диваном (в бухгалтерии зачем – то стоит мягкая мебель) лежала, в узком промежутке, Ирка Харченко, наша менеджер. Как-то неудобно и неловко, но почему-то не хотелось подойти и помочь ей подняться. Ирка выглядела как-то…окончательно, что ли. А пятно чего-то темного, расплывшееся по линолеуму вокруг ее головы, отсутствие врачей, два человека в серой форме, заполнявшие какие-то бумаги за моим столом, подтверждали мои догадки.