Ненавижу тебя, сводный брат! - стр. 14

После того как вышвырнул девицу за пределы жилого комплекса, вместе с ее вещами и побрякушками, вернулся и проверил все краны. Абсолютно сухо. Никаких протечек.

Так что это было? Любовницы не могут поделить моего отца? Месть бывшей? Или у этой мелкой дряни есть личные враги, не имеющие к нам отношения?

В последнее верится меньше всего.

Нет. Тут точно замешана женская ревность.

Надо найти мстительную суку, которая хотела сделать больно моей матери.

— Арс, ты сегодня просто нечто. У тебя опять стояк, — хихикает Кира, ведя рукой по члену.

Чувствую растущее раздражение. Почему у меня встает стоит только представить ту длинноногую сучку. У отца всегда был прекрасный вкус. Но эта девка — нечто особенное. Ноги от ушей. Гибкая, тонкая. Волосы по плечам, слегка волнистые. Редкий цвет, пепельно-русые. Почему-то я уверен, что не крашеные. Одета была как шлюха, но лицо — сама невинность. Губы пухлые.

Обхватываю Киру за шею, тяну ее лицо к своему паху. Она отлично умеет сосать. Вбирает глубоко, насаживается на член ртом.

Представляю, что делаю то же самое с девкой в той квартире.

И презираю себя за подобные фантазии.

Она делала то же самое старику. Это омерзительно. Кира увеличивает темп, и я охуительно долго кончаю в ее горло. 

— Я думала мы проведем весь день в постели, — Кира изображает обиду. 

— У меня встреча, — бросаю коротко, застегивая запонки на рубашке. 

— Можно с тобой? — стягивает с себя покрывало, выставляя свое обнаженное тело. 

Скольжу по ней взглядом. Знает, как хороша. Большая грудь, плоский живот, длинные ноги, золотистый цвет кожи. Кира модель, снимается для каталогов белья, одежды. Ее тело может продать что угодно. Она из тех женщин, которых обычные замухрышки готовы порой убить от безысходности и зависти. Груди Киры определенно результат таланта хирурга, это единственное, что меня слегка раздражает. Люблю натуральность.

— Тебе будет неинтересно, — отвечаю коротко. 

У меня встреча с частным детективом. Плюс сегодня приезжает отец. Уверен, что он захочет поговорить. 

Нет, это не значит, что я могу предъявить ему за любовницу. В нашей семье отец — глава, которому нельзя перечить. Скорее, будет орать, метать громы и молнии, что я дал по роже его шлюхе. 

Я не имею права ничего предъявить ему. Так было всегда. 

 — Езжай домой. Пройдись по магазинам, — кидаю Кире пластиковую карту. 

— Арс, ты же знаешь, я через неделю улетаю в Нью Йорк. Меня не будет два месяца, — обиженно говорит Кира. 

— Детка, что поделать, эти дела не отменить. Я прилечу к тебе в Америку. 

— Правда? — просияв, бросается мне на шею.