Ненавижу тебя - стр. 41
— Элиас.
— Отойди, папа, — холодно произношу я, встречая его взгляд. Прости, отец, но на меня он уже не действует, — данная девица уже совершеннолетняя, и может хоть зеленой домой приползать.
— Элиас, не вмешивайся, пожалуйста! — голос мамы звенит напряжением, — будут свои дети — будешь воспитывать как хочешь. Но что-то мне подсказывает, что тогда ты нас начнешь понимать.
— Пропусти, — говорю я отцу, и тот еще сильнее сдвигает брови. Кажется, грядет настоящая буря. Я прямо вижу, как у него в мыслях вертится начало следующей фразы «так, сосунок…» или «щенок, да как ты можешь…», но папа слишком воспитан. И никогда не скажет такого. Поэтому просто хмурится, подбирая слова. Бить меня ремнем поздно — я уже его на голову выше.
— Я вернусь и поговорим серьезно, — выдаю я аргумент, и отец нехотя отодвигается. Вот поговорить он любит. Серьезно.
Я подталкиваю Ксюшу дальше по коридору, впихиваю ее в комнату, увешанную плакатами с какими-то полугомосеками, больше смахивающими на девочек субтильным телосложением, и толкаю ее на кровать. Ксюша падает попой на розовое одеяло с Hello Kitty, и мрачно смотрит на меня блестящими от слез глазами.
— Пасиб.
— Тебе все равно всекут, Ксения, когда я уйду. Найди уже у себя яйца и съезжай. Мотаешь нервы и себе и им.
— Да мне пофиг, — Ксюша, как была — в уличной одежде заползает на кровать и заворачивается в одеяло. До меня доносится невнятное бормотание, — бесполезно. Они меня запрут дома, если я заикнусь о переезде. Я тут навсегда. Как принцесса в башне. Может, какой-нибудь отчаянный хрен меня похитит через окно…
— С бородой? — иронично интересуюсь я, а она подпрыгивает.
— Чего?!
— Кто-то бормотал сегодня ночью про бородатую скотину.
— А… нет, я с каким-то придурком в баре столкнулась. Бородатым. Забудь.
Я пожимаю плечами. Ладно, моя братская миссия на этом заканчивается. Разворачиваюсь и ухожу, закрыв дверь. Ксюше явно скушают сегодня мозг, но я уже ничего не сделаю. Она не понимает, что такой больной контроль нужно разрывать быстро и решительно, потому что с каждым годом это будет сложнее сделать.
Стоит мне зайти на кухню, как в меня ввинчиваются две пары злых глаз. Я спокойно сажусь за стол, игнорируя эти взгляды, и подвигаю ближе кружку с чаем. Поднимаю и медленно отпиваю. Блин, чай давно не пил.
— Элиас, кто тебя просит лезть?
Я знаю про родительский контроль достаточно, потому что сам в свое время столкнулся с ним. Не в такой тотальной форме, но, все же.
— Никто. Я сам захотел, — просто отвечаю я, — хватит третировать человека. Вы просто не даете ей набить свои шишки и вырасти в самостоятельную личность.