Ненавижу и… хочу - стр. 13
Они до боли напоминают нас с бывшей.
Мне было двадцать пять, когда я встретил девушку, с которой захотел провести остаток жизни. Ей – девятнадцать. И точно так же мы ходили по барам, неловко забираясь в такси, где целовались, пока водитель не напоминал об оплате. Гуляли под снегом, ели мороженое, пили глинтвейн из смешных пряничных домиков на площади. Пересмотрели все мюзиклы, что смогли найти. Прошли все квесты, катались на коньках, скупили половину ассортимента детских магазинов, пока ждали Артемку.
А теперь я здесь, в идиотском номере отеля, пытаюсь делать вид, что всего лишь снял девочку на ночь и поделился с другом.
– Леш…
Настолько не ожидаю услышать ее хриплый голос, что вздрагиваю.
Лиза стоит в дверном проеме, закутанная в большой махровый халат. В огромных глазах целая бездна эмоций. Наверное, это продолжение глюков, но мне кажется, она смотрит с надеждой и страхом одновременно. За неимением лучшего спасательного круга цепляется за меня, хотя я больше всех на свете хочу, чтобы она пошла ко дну.
– Дай мне выпить. Немного.
Медленно – движения, как будто во сне – я подхожу к столику и наливаю в свой пустой бокал щедрую порцию виски. Лиза жадно пьет, а потом морщится и кашляет. Алкоголь никогда не был ее любимым развлечением. Она напилась лишь однажды, на свадьбе подружки, и ей было так плохо, что мне пришлось всю ночь просидеть с ней в гостиной при открытых в ноябре окнах – так ее трясло.
Черт. Черт! Выбрось все воспоминания о ней из головы, замени новыми. И не смотри в глаза, когда она смотрит в ожидании твоих дальнейших действий.
Я должен отступить в сторону и дать Вадику ее трахнуть. Я не собираюсь на это смотреть, да и вряд ли я вообще захочу ее после секса с другим, хотя определенный выброс адреналина мысль о двойном проникновении в нее меня заводит.
Просто я уже хочу отключиться.
Но вместо того, чтобы сделать то, что собирался изначально, я вдруг притягиваю ее к себе и впиваюсь в губы поцелуем. Вспоминаю вкус и запах, ощущение мягких податливых губок и тяжелых волос в своей руке. Не встречаю ровным счетом никакого сопротивления, только удивительную мягкость и слабость. У Лизы словно не остается сил сопротивляться, все ушли на страх, сковавший тело. Я слышу, как безумно быстро и сильно бьется ее сердце, чувствую мелкую дрожь.
Где-то сзади краем уха я слышу, как поднимается Вадим, и Лиза вздрагивает, невольно прижимаясь ко мне крепче. Она тоже не осознает, что делает, ее тело само умоляет ее защитить. Моя глупая маленькая девочка… как бы я хотел снова тебя любить. Отдал бы и душу, и сердце за то, чтобы очнуться в реанимации и понять, что годы без тебя были каким-то страшным серым сном.