Ненавистный рыцарь на белом коне - стр. 4

– Мужчина, вернитесь в зону купания, – донёсся с берега голос, усиленный рупором.

Хм, спасатель принял меня за мужчину. Наверно потому, что несколько метров я проплыла брассом, а мои собранные в хвост волосы, можно было принять за короткую стрижку.

Хмыкнув, поплыла дальше вглубь. Что сказать, характер у меня тот ещё. Мне хотелось подплыть к сидящей на волне чайки, а если повезёт – то и увидеть вдалеке стаю дельфинов. В прошлом году, отдыхая на море, я, по своему обыкновению, заплыла далеко от берега и увидела стремительно несущийся на меня серый плавник. О том, что в Чёрном море не водится опасных для человека видов акул, пришло мне в голову позже, а в этот момент возник кадр из фильма «Челюсти». Приблизившись ко мне, так, что при желании (коего в тот момент ещё не возникло) я могла дотронуться до гладкой серо-голубой кожи, дельфин, а это был именно дельфин, брызнул вверх фонтанчик, сделал вокруг меня кружок и уплыл восвояси.

– Мужчина, вернитесь в зону купания, – снова донеслось с берега.

Пришла к выводу, что всё-таки не хочу злить спасателя и вернулась к буйкам. Однажды меня уже возвращали на берег, усадив на моторную лодку. Мне понравилось. Но повторять поездку не хотелось.

– Медуза! Здесь медуза! – Раздался срывающийся на визг вопль справа от меня.

Я повернула голову. Голос принадлежал мужчине лет тридцати в очках для подводного плавания. Очевидно, он обращался ко мне, предупреждая об опасности. Я, конечно, проигнорировала. Отплыв от «храбреца» чуть подальше, чтобы тот чего доброго не решил завязать ненужное знакомство, я снова легла на спину. Волны Чёрного моря убаюкивали, ласкали кожу, успокаивали нервные клетки. Я закрыла глаза, чтобы не ослепнуть от яркого солнца и ощущала приятную безмятежность, чувство, которого буду долго после этого лишена.

Почти час я пробыла в море, но выходить страсть как не хотелось. Знала, что у пловцов при длительном пребывании в воде иногда сводит мышцы в ногах и тогда нужно ткнуть булавкой в икру. У Таньки к купальнику была приколота булавка. Но я считала эту меру предосторожности излишней. Что сказать, я очень любила море и искренне верила, что оно отвечает мне взаимностью. К тому же, случись со мной такая неприятность, я бы легла на воду и гребла к берегу руками.

В нескольких метрах от буйка на волнах качалась упитанная чайка. Несмотря на то, что чайки известны своим пристрастием выклёвывать глаза тонущим людям, моряки почитают этих птиц и считают их символом моря. Я их тоже люблю. Хотя, возможно, если бы я наблюдала картину поедания глаз у ещё живого человека, то изменила бы своё мнение.