Ненавистный рыцарь на белом коне - стр. 36
– Ваше сиятельство, эта воровка поедала вишню из вашего сада, – изрыгнул здоровяк своим низким и крайне неприятным голосом.
Я посмотрела в глаза рыцарю, коего ненавидела всё больше и больше. А он, казалось, при виде меня растерялся.
– Отпустите даму Фотинию, Гостомысл, – повелел Брэнот.
Садовник нехотя отпустил мою руку. Я покрутила ей, пытаясь вернуть подвижность. Отошла от верзилы, сделав пару шагов по направлению к Брэноту. И меня, что называется, понесло.
– О, благородный и великодушный рыцарь Чести, жадный до каждой зелёной вишенки в своём саду! Набиваете брюхо жаренными утками, а гостей потчуете несъедобной жижей из грязных луж! Такой щедрый на благодарности, что не приведи кому…
– Закрой нечестивый рот! – Прогремел садовник и ринулся по направлению ко мне.
– Оставь нас, Гостомысл, – махнул ему рукой Брэнот. – Вам не по вкусу еда, дама Фотиния.
– Да кому эта еда, если то, что мне приносят можно так назвать, вообще по вкусу? Вы хоть раз сами-то это пробовали?
Садовник вынес из зала своё грузное тело. Брэнот встал со стула-трона и спустился к деревянной платформе, остановившись в нескольких шагах от меня. Дарек остался на месте, его внимательные глаза смотрели с любопытством.
– Что же ещё вам не по вкусу, дама Фотиния? – Спросил лорд.
– Зато короткое время пока мне приходится быть у вас, извиняюсь, в гостях, моё тело покрылось укусами блох.
Я подняла юбки до бедра, демонстрируя множественные красные точки.
– Дама Фотиния, прошу вас… – Запротестовал Брэнот стыдливо укрывая глаза ладонью. Дарек тоже отвёл взгляд.
Их поведение меня только подстегнуло. Я расстегнула платье и оголила плечо, пытаясь высунуть правую руку.
– Дама Фотиния, мы убеждены вашими доводами, довольно, – не вытерпел Брэнот, но всё же взглянул и даже задержал взгляд. Как, собственно, и его сводный брат.
– А ваши слуги донельзя неучтивые, – продолжала я.
– И Малуша? – Уточнил лорд.
Нет, «лисичка» и Филис – те немногие, чьё общество было приятно, а не обременительно.
– Я говорю о вашем садовнике, кухарках и старшем конюхе, – сузила я список неучтивых.
– Часлап донёс о вашем… – Брэнот подбирал слова, – ненадлежащем внешнем виде.
– Да мне поперёк горла ваши чепцы и длинные шторы, в которые меня завернули!
Чтобы придать весомость потоку моего возмущения, я сорвала со своей головы чепец и распустила волосы. В зеркало я себя, разумеется не видела, но чувствовала, как мои щёки горели и видок у меня, наверное, был тот ещё. Брэнот аж изменился в лице.
– Дама Фотиния, пожалуйста, вернитесь в покои, – выдавил он.
Противиться и выступать больше было не целесообразно, рыцарь мог позвать стражу.