#НенавистьЛюбовь. Книга вторая - стр. 8
Во-первых, я не собирался ей ничего говорить. Знал, чем это обернется для меня. Моя любовь – моя слабость. А свои слабости я всегда предпочитал держать только при себе. Во-вторых, Сергееву вообще не интересовали парни. То ли после Альтмана интерес к отношениям у нее как отрезало, то ли она все еще оставалась маленькой девчонкой, которая тащилась от «Линейки» и скупала комиксы. В любом случае дружба с пацанами ее не слишком-то интересовала. А меня она воспринимала как бесполое нечто, которое всегда находится рядом с ней, задирая и веселя ее. Как же это злило!
Да меня едва не разорвало от злости, когда на следующий день после того сна я встретил Сергееву, а она беспокоилась только о том, как пройдет дискотека и пригласит ли ее кто-нибудь танцевать. Я лишь зубами скрипел, наблюдая, как они с Ленкой красятся и мучают волосы, собираясь на дискотеку. Во сне я целовал эту дуру и шептал как ненормальный ее имя. А в реале она сидит рядом и не обращает на меня внимания. Все, что ее заботит, – какой помадой намазать губки. Помню, тогда я чуть не сказал, что без помады ей лучше, но сдержался.
Все равно ее первый танец был моим. Я специально пошел с ними, мрачно думая, что придется разбить табло тому, кто пригласит Сергееву. Однако никто не спешил ее приглашать. Сначала я злорадствовал, но, заметив, какими печальными стали Дашкины глаза, не сдержался – пригласил ее. Для меня это был настоящий подвиг! Я искренне считал, что танцы – мероприятие для обделенных умственными способностями дегенератов. Да и танцевать не умел.
Но стоило мне положить руки на ее талию, как я забыл обо всем на свете. Нес какую-то чушь, пытался выглядеть крутым. Налетел на быка из десятого класса. Подрался с ним, чтобы не казаться в глазах Сергеевой, да и всех остальных, слабаком. Нас вовремя разняли, но врезал я ему пару раз знатно! Правда, через несколько дней десятиклассник подкараулил меня с друзьями, и все бы кончилось плохо, но меня выручили парни из взрослой дворовой компании.
А потом мы с Сергеевой танцевали под снегом. Если бы сейчас кто-нибудь предложил мне танцевать в пуховике в заснеженном парке, я бы послал его. Но тогда это казалось чем-то невероятным. Я, Дашка, снежинки на ее длинных ресницах. Она сказала, что поцелует меня. И эти слова застали меня врасплох. Я решил, что, если она поцелует меня сейчас, я скажу ей все. Прямо там, под снегом. Расскажу, что люблю ее. Что хочу встречаться с ней. Что она лучше любой другой девчонки.
Естественно, этого не случилось. Сергеева решила запихать мне в рот снег. И я думал, что прикончу эту засранку. В эту ночь Дашка снова мне снилась – сидела у меня на коленях, обнимала и шептала что-то. А что, я так и не разобрал.