#НенавистьЛюбовь. Книга вторая - стр. 44

Я никогда не думала, что у ненависти может быть столько оттенков. Теперь моя ненависть была с привкусом отчаяния.

– Я тебя не узнаю, – с трудом выговорила я.

– Я тоже. Тоже себя не узнаю, – ответил Даня вдруг.

– Значит, это все? – тихо спросила я.

– Все, – ответил он и сжал мою руку. Знакомая дрожь пробежала у меня по телу.

– И там, под звездами, под Млечным Путем, все было неправдой? – Мой голос перешел на жалкий хриплый шепот.

– Неправдой, – эхом откликнулся Даня. Пустота в его глазах взрывалась болью. – Прости. Если сможешь.

И он убрал руку с моей руки.

– Не смогу, – сказала я, развернулась и пошла к своей квартире. Никогда не смогу. Ни за что.

Мне показалось, что я услышала его тихое: «Знаю». Едва я коснулась дверной ручки, как створки лифта снова распахнулись. Я оглянулась, почему-то решив вдруг, что это Каролина, – сама не знаю почему. Однако я снова оказалась неправа. Это был Дима. Встрепанный, в расстегнутой спортивной кофте, с перекошенным от бессильной злости лицом.

– Ты! Это ты виноват! – почти прорычал он и схватил Даню за ворот бомбера. – Козлина!

Я не узнавала его. Смотрела и не понимала, что произошло с добродушным и веселым Димкой.

– Успокойся, – велел ему Матвеев и хорошенько встряхнул. – Успокойся, я сказал!

Дима и правда несколько пришел в себя. Опустил руки, сжимая их в кулаки, и склонил голову.

– Она ведь еще и ребенка ждала… Понимаешь? – тихо спросил он. – Понимаешь?..

Даня тяжело вздохнул. Глянул на меня, замершую у своей двери, и сказал:

– Идем ко мне, брат.

Дима вдруг глянул на меня – так, словно только что заметил. И покачал головой. Но, ничего не сказав, зашел в квартиру Матвеева.

– Отдохни, Даш, – сказал Даня напоследок. – Тебе нужно вылечиться. – И он закрыл дверь, последний раз взглянув на меня.

Я хотела сказать ему: «Пожалуйста, не оставляй меня. Ты же знаешь, как без тебя больно. Останься со мной». Но не смогла. Он этого не достоин. Все. На этом все закончилось. Вселенная схлопнулась. Теория «Большого сжатия» в действии. По лицу снова потекли слезы. Я уселась с ногами на диван, обняв подушку, и положила на нее тяжелую голову. Сашка была права. Расставание в первый период любви – в период, когда химия зашкаливает, – слишком болезненно. Все произошло слишком внезапно. Счастье отобрали так быстро, так резко, что я до сих пор с трудом верю в это.

Я незаметно уснула, а когда спустя несколько часов встала, оказалось, что листок с сердцем, которое я рисовала утром, отлепился от стекла и упал. Символично.

Моя большая и прекрасная любовь закончилась. По крайней мере я убеждала себя в этом. Однако это самообман – от чувств нельзя так легко и просто избавиться, даже если они перестали быть взаимными. Нельзя достать их из сердца, а взамен положить туда что-то другое. Нельзя уничтожить. Несчастливая любовь тоже может быть истинной.