Ненависть навсегда - стр. 10

– Дежурный, запротоколируй цыганенка!

– У нас новенький? – безучастно спросил тот, даже не взглянув на вошедших.

– Да, и какой! – Тюремщик приблизился к столу, взял курчавящийся бычок с пепельницы, затянулся. – Ты только взгляни на личку!

– Да ну, – отмахнулся Дежурный, недовольно поерзав задом на стуле, – блевать уже тянет от одного и того же: кража, вандализм, кража. Надоело!

– Работа такая. Ты думаешь, мне это удовольствие приносит?

– Конечно. Иначе бы не работал здесь хренову тучу лет.

Только шлепок приземлившейся на стол папки смог оторвать Дежурного от телефона. Подняв глаза, Дежурный с вызовом посмотрел на своего усатого коллегу, но как только заметил преступника, прежнее равнодушие вернулось. Он глубоко вдохнул, провел ладонью по лицу, словно движение это могло придать сил, и небрежным движением развернул папку.

Но спустя минуту чтения чужих грехов Дежурный заметно повеселел. Усы тюремщика тоже согнулись дугой, выдавая какую-то подозрительную улыбку. Войнова Глеба посадили на табурет.

– Малого можно в ШИЗО воткнуть до выяснения. Служивые говорят, бодро ехал.

– ШИЗО? – Дежурный будто удивился произнесенной аббревиатуре. – Было бы лихо, согласен.

– В чем проблема? Определяй!

– Для Штрафного Изолятора нужны более веские причины, – с горечью отозвался тот. – Нужно что-нибудь придумать.

У Глеба возникло желание подняться и потребовать объяснения: что значат все эти слова? Нелегко догадаться, сотрудники колонии задумали что-то гадкое, но что именно? Войнов Глеб еще внимательнее пригляделся к Дежурному, который сидел напротив, к его значку на груди, плечам, его не столько толстому, сколько кабаньему телосложению. Простое русское лицо, как у деревенского Алеши, только тридцатилетнего возраста: взъерошенные волосы, нос картошкой, глаза выдают все эмоции. Затем Глеб, стараясь не совершать лишних движений, поднял взгляд на тюремщика – худого, но жилистого человека, из щек которого, как пыль, сочилась двухдневная щетина. Из-за искривленной осанки его голова находилась несколько в наклоне. Нос, и без того орлиный, с нижнего ракурса выступал, как утес, а широкие ноздри выпускали воздух настолько мощными рывками, что даже щетина усов приходила в движение. Глаза его постоянно мигали – это выдавало взрывной нрав тюремщика. Вообще-то, Войнов Глеб еще у ворот понял, что к этому человеку бесполезно обращаться.

Глеб повернулся назад к Дежурному, но тот опередил его:

– Имя? Фамилия?

– Войнов Глеб. – «В документе сложно, что ли, прочитать?»

– Полных лет?

– Семнадцать.

– За что в колонию несовершеннолетних направили, понимаешь?