Ненависть альфы - стр. 24

Да, я не этого хотела, совершенно. Просто уже не контролировала себя после его слов и унизительного отношения. Я ведь… сама себя не понимаю, но я действительно хочу его, да и не считала никогда собакой. Ничего такого. Просто не понимаю его. Зачем похищать? Унижать? Разве нельзя было нормально подойти, познакомиться? И все же, я даже готова забыть неправильное знакомство, быть ласковой девочкой, лишь бы отпустил, и… будь не ладна эта ситуация, но я понимаю, что если бы позвал на свидание я бы пошла, никогда себя не обманывала, потому и это осознаю отчетливо. Не смогла бы бороться сама с собой. Слишком сильно притяжение к этому мужчине. Только… только мне же тоже хочется человеческого отношения. Хорошего чего-то… Чтобы приласкал, как он, уверена, может… Но он все делает для того, чтобы вывести меня из себя, унизить, сделать больно. И только свои худшие стороны этим показывает. Но зачем это ему? Зачем вообще все это?

***

Сорвать к черту эту безобразное тряпье, добраться до ее тела в попытке наказать… или просто овладеть? Неважно. Оба желания одинаково сильны. Моя самка – твердит волк, мой враг – напоминает сознание, а у меня красное марево перед глазами. Дергаю завязку, но она не поддается. Чертовы веревки. А ведь я говорил Сании, чтобы сексуальной была ночная одежда для моей гостьи, и если она вообще понадобится Кити, то чтобы обязательно прозрачное что-то… А это что?.. Бесит. Распарываю ткань одним движением, избавляя девушку от ненужной тряпки. И тут же чувствую прилив огненный. Не столько от ее слов, что фоном где-то далеко, как и я что-то отвечающий, сколько от вида открывающегося. Луна, как же она красива. На лице румянец, волосы разметались в стороны на подушке, а в глазах горит возбуждение. Это делает меня еще более твердым. И как же меня заводит ее острый язычок, которым она словно лезвиями орудует, не затыкается. И не знаю, что превышает – восхищение ею или злость. Осекаюсь. Не о том ты думаешь, Блэк. Унизить, уничтожить, растоптать. Чуть ли не в голос рычу. Она не твоя пара, не бывать этому никогда. Не будут фанатики здесь командовать. И тут же ярость застилает взгляд. Не сдерживаюсь более. Не думаю. Перед глазами только лицо сестры заплаканное и руки мои в ее крови. Ненавижу их всех. Но волк не разделяет моих чувств, ему другие желания ведомы. Он отчаянно пометить ее хочет, а я еле сдерживаюсь. Нет. Не позволю ей завладеть своим разумом. И все же признаю пораженно, я проиграл эту схватку – она уже под кожей, всегда в голове, перед глазами. Но вместе с тем за эти глаза, что невинными кажутся, разорвать ее хочется. С*ка. Вбиваюсь в нее, почти не слыша сдавленные всхлипы. Гул в ушах стоит. Зверь воюет с человеком, а разум с инстинктами. Матерюсь про себя. Ненавижу ее, как же ненавижу и… хочу. Бл*ь. Да. До безумия… Чтобы не хотела никого, что бы я только был перед глазами, как она у меня – чертово наваждение. Заклеймить, оставить след… семя по коже белоснежной размазать, чтобы запах мой в каждую ее пору впитался, чтобы все знали, что она моя самка. Никто не смел претендовать. Срываюсь, выстреливаю глубоко в нее, и она тоже кончает, вместе со мной, практически одновременно. Помешательство. Чистое безумие. Обоюдное.