Ненависть альфы - стр. 12
– Не дергайся, если не хочешь продолжить. Сейчас я успокоюсь.
Где-то глубоко внутри меня отозвалось на этот рык и внутренние мышцы сжались, явно одобряя эту затею. Послышалось его чертыхание, а после тягучий стон. Член во мне дернулся и выплеснул еще одну теплую струю. Он что снова кончил? Мелькнула мысль, и я даже мимолетно улыбнулась. Мужчина явно не ожидал от себя такой реакции на меня, и это моей женской сути очень льстило.
– Это ничего не меняет, – когда он все-таки выпустил меня из объятий и отстранился, проговорил, позволив мне приподняться.
– Очень удобно, – покачала головой, – сначала стонать, а после отнекиваться, – ощетинилась я, как-то мигом избавляясь от чувства стыда, что испытала, поняв, что почти голая. Ведь джинсы были испорчены и теперь только их остатки крепились на щиколотках.
– Я не стонал, – прорычал он, а я закатила глаза.
– Ага, я заметила, – усмехнулась.
– Да, как ты смеешь, – нависая надо мной, оскалился.
– Я бы на тебя посмотрела, что бы ты заговорил, если бы сидел голой попой на земле, – уже более миролюбиво начала я, переводя тему.
Ну, чего он заводится? Стонал же. Я слышала. И тут же хмыкнула, он-то ведь тоже голый, но он оборотень, ему привычно.
– А земля холодная… – протянула я.
Он моргнул, посмотрел на меня внимательно, будто только сейчас заметил, что я с голой попой и, чертыхнувшись, как-то слишком быстро поднялся с места. Еле уловила его движение. А после меня на руки подхватил и с каменным лицом направился в обратную сторону. Видимо, опять к себе домой потащит, подумала я.
– А как тебя зовут? – спросила, прижавшись щекой к его горячей груди.
Уж очень тянуло меня почувствовать гладкость кожи и вдохнуть чуть терпковатый древесный запах. Вот вроде бы похитил меня, воспользовался, даже джинсы мои любимые порвал, а все равно чувство такое, неясное, что слишком желанный он, родной что ли… Даже ругаться с ним не хочется, и страха нет.
– Блэк, – ответил он, как бы не хотя.
– Алисия, – прошептала.
– Я знаю, Кити, – прорычал снова недовольно.
– Почему ты меня так называешь? – спросила.
Никнейм не был каким-то сверх популярным в сети, только для заказов, не особо-то и частых, на самом деле, и употреблялся, а в повседневной жизни я вообще никогда его не использовала. Меня никто так не называл. Кроме него…
– Потому что, – ответил и замолчал.
– Тебе тяжело? Ты поэтому такой недовольный? – заметив, как он, то и дело, фыркает, спросила.
– Нет, – коротко ответил.
– Так я могу и на волке прокатиться, как на лошадке, не обязательно нести, – протянула я, вспоминая, как испугалась волка, но теперь-то я знаю, что мужчина оборотень и между нами уже был секс, запоминающийся такой, а значит, волк не должен обидеться, что я его собачкой обозвала. Просто от страха, видимо, молола всякую белиберду. Так-то волк красивый – с длинной лоснящейся белоснежной шерстью, таких, как он, я никогда не видела. Не то, чтобы я видела много оборотней, да и вообще, зверей, но волк мне понравился.