Ненадёжный призрак - стр. 8
– А она из-за платья не рассердится? – проявила осторожность Милочка. – Я бы рассердилась. От булавки-то, поди, дырка будет.
– Хм… Не рассердится. Нужно сказать… – Томка слегка замешкалась, но быстро нашлась: – Нужно сказать: «Пиковая Дама, спасибо и прощай!» Тогда она спокойно уйдёт, а желание скоро исполнится.
– Да уж, проще простого, – ехидно бросила Лера. – Как бы вам не запутаться во всех этих правилах.
– Ну, кто хочет попробовать? Кто смелый? – не обратив внимания на насмешку, Томка обвела палату весёлыми глазами.
– А что можно попросить? – поинтересовалась Дудкина, выбравшись из-под надёжной защиты одеяла. – Скажем, если килограмм «Мишек на Севере» загадаешь, сбудется?
– Тебе, Дудкина, вообще худеть пора, ты скоро в двери пролезать перестанешь, – съехидничали Две-Кати.
Дудкина размахнулась и бросила в них подушкой. Не долетев, та шмякнулась на пол, Две-Кати мелко захихикали.
– Не думаю, – с сомнением сказала Тома, задумчиво наблюдая, как Дудкина хмуро подбирает и отряхивает подушку. – Пиковая Дама не золотая рыбка, корыто не попросишь. Желание должно быть какое-то… Ну не знаю. Не про вещи, короче.
– У-у-у, – разочарованно протянула Милочка. – То есть деньги загадать тоже нельзя?
– Деньги – точно нельзя. Можно только то загадывать, что за деньги не достанешь, – без тени сомнения подтвердила Тома, и в этот момент даже скептически настроенной Лере сильно-сильно захотелось, чтобы Пиковая Дама, исполняющая желания, существовала на самом деле.
– Можно я попробую? – неуверенно спросила Надя Рябцева. – У меня есть такое желание, не про вещи.
– От веснушек хочешь избавиться, Рябчик? – насмешливо пискнула одна из Двух-Кать. – Правильно, а то выглядишь будто тебя гречкой обсыпали.
– Надь, не обращай внимания. Ты же знаешь, их хлебом не корми – дай прицепиться к кому-то, – подбодрила Тома подругу. – А желание никому говорить нельзя, только Пиковая Дама его должна слышать.
– Я и не обращаю, – вздёрнула нос Рябцева, и её короткие косички упрямо качнулись из стороны в сторону. Она слезла с кровати и накинула на плечи одеяло – накрахмаленный угол пододеяльника встопорщился над её головой, как островерхий белый колпак. – Давай булавку.
– Молодчина! – Тома торжественно вручила ей булавку и вернулась на свою кровать. Заскрипела панцирной сеткой, устраиваясь поудобнее. – Теперь – тишина!
Рябцева бесшумно, на цыпочках, вышла на середину, села по-турецки рядом с банкой. В палате стало так тихо, что было слышно, как за окном на ночном ветру потрескивают, раскачиваясь, высокие сосны. Банка, накрытая картой, стояла на пересечении двух полосок света – лунного, падающего из окна, и электрического, тянущегося из-под двери. Зеркало под донышком чуть подсвечивало спокойную воду, отражения пиковой дамы никому со стороны видно не было, но Рябцева наверняка его различить могла. Ну и подумаешь, это всего лишь отражение рисунка. Лера мысленно пожала плечами: выдумщице Томке, несмотря на все старания, не удалось нагнать страха – луна светила слишком ярко, да и девчонок в палате многовато. Вот если бы то же самое, но в тёмной кладовке, да в одиночку, да после полуночи – тут уж точно Пиковая Дама привиделась бы. А так… Погремушки, детский сад.