Немножко Северной рабоче-окраинной лирики - стр. 9
Ну и конечно – зато на память осталась отличная история, которую я часто вспоминал, глядя на Троллейбус 56, и еще Рэмбо, и тетку-водительницу, прям Шумахером себя показала!
Вот такая простая история. И только троллейбусов в Москве скоро не будет совсем.
«Школа №186. Буденовка и Евдокия Васильевна»
Да, у меня в детстве, как и у многих – была такая шапка-буденовка. И я ей вполне гордился, собственно, и сейчас горжусь.
Более того: то вариант «летний», а у меня и зимний еще имелся, и им я гордился еще больше, потому что такого точно ни у кого не было! Ну или мало у кого. (Я знаю, что это не совсем «буденовка», а общевойсковой, так сказать, шлем, но во дворе его называли именно так – прим.авт.)
Происхождение зимнего головного убора следующее: имелась у мамы Тани добрая знакомая, занимавшаяся индпошивом, помимо основной работы, она-то по заявке и изготовила отличный «самострок». Точнее, «самовяз», шапка была вязаная. Ну то есть – не прям в точности по лекалам Семена Михайловича и художника Виктора Васнецова, но вполне узнаваемая форма, и со «шпилем» наверху, и с вот этими широкими штуками внизу. Молодежь сейчас носит «снуды», и думает, поди, что это недавно придумали. Ничего подобного: если мою буденовку застегнуть, снизу как раз получался почти «снуд»: и модно, и тепло.
Правда, сама буденовка была белого цвета, только «снуд» был синий, но форма важнее цвета. Во всяком случае, при играх в войнушку при делении на «наших и фашистов», кто тут точно «наш» – вопросов не возникало. Очень, очень полезный был головной убор.
Но однажды буденовка сослужила мне дурную службу. Точнее, сначала дурную, но затем все обернулось как нельзя лучше, слушайте.
Долго ли коротко ли, однажды я вырос и пошел в первый класс. И вот однажды, уже ближе к зиме – родители все-таки решились определить меня на «продленку».
На продленке мне дико не нравилось (поднимите руки те, кому нравилось).
Во-первых и в-главных…
Вообще, свою первую учительницу Полину Алексеевну, скажу честно, я не очень любил. Как-то она не очень вязалась с общепринятым образом «Учительница первая моя», но сами понимаете – сорок лет педагогической практики, особенно на Северной рабочей окраине, испортят любой характер. Вот в третьем классе, когда Полина Алексеевна вышла на заслуженный отдых, а нам прислали Ольгу Дмитриевну – вот это был совсем другой разговор! Только после педучилища, не замужем, и на лицо, и на фигуру пригожа, и ножки, и грудь – это даже третьекласснику было понятно!
Да, так вот продленку вела назовем ее условно Мегера Сергеевна, и на ее фоне сразу стало ясно, что Полина Алексеевна – это практически мать Тереза, и отношение к ней тут же резко улучшилось. Но с продленкой – всё равно надо было что-то делать…