Немного страха в холодной воде - стр. 2
Сдала. Воюет теперь со всей деревней почем зря, о прежних заслугах во все инстанции пишет – холодильник недавно новый от администрации выбила. И свежую грамоту – висит красочным пятном промеж выцветших регалий, как яркая заплата на древнем одеяле из лоскутков.
Некем нынче бабе Глаше верховодить. Не зовут в президиумы старуху.
Обиделась. И желчью пропиталась до самой маковки. То с Карповичем межи делит, то с Сычами воюет: мол, те молоко сырой водой разбавляют, причем специально только то, что Глафира у них берет…
Беда. Как бы в дурку орденоносицу не увезли – с наполеонами и академиками сахаровыми койко-место делить.
Матрена Пантелеевна вздохнула и покосилась на пригорюнившегося односельчанина:
– А от меня-то чего надо, Карпыч? Писульку Кузнецову подписать от всей деревни? Фельдмаршал заерзал – глазами и телом, скривил губы виновато…
– Да я вот что думаю, Матрена… От нашего Андрюши-кузнеца ни толку ни проку… – Поскреб пятерней влажную лысину над ушами и продолжил без всякой логики: – Ты как – с родственницей своей московской отношения возобновила?
Матрена Пантелеевна прищурилась, поджала губы.
– А тебе что до этого?
– Да вот, – смутился почтовик, – газетку тебе я показывал… со статьей про Надежду Прохоровну… «Сыскное агентство „Нафталин“», помнишь?
– Ну, – еще больше нахмурилась тетушка-селянка.
– Надо Надю на подмогу звать, – глядя в глубь картофельной делянки, важно произнес Суворов. – Взглянет острым свежим глазом, может, вора и найдет. Опыт – есть.
– Да брехня это! – отмахнулась Матрена. – Какая из Надьки сыщица.
– Не скажи, не скажи… Там ее «московской миссис Марпл» называют.
Последние тридцать четыре года трудового стажа «фельдмаршала» Суворова были отданы заведованию почтовым отделением соседнего поселка Красное Знамя. (В дискуссионно-буйные перестроечные времена поселок отвоевал себе дореволюционное девичье имя, но для окрестных аборигенов так и остался Знаменем.) И посему печатному слову Сергей Карпыч верил истово. Пожалуй, даже слепо.
Матрена Пантелеевна фыркнула и потянулась за тяпкой.
– Ты лучше Федьку Мухина как следует потряси, – пробурчала в сторону. – Небось все кролячьи лапки в его бурьяне прикопаны…
– Вот! – значительно задрал вверх палец пенсионный почтовик. – Вот оно мнение дилетанта!
Соседка оставила тяпку, развернулась к кролиководу.
– О чем это ты? – нахмурилась слегка обиженно.
– А о том, – довольно доложил Суворов, – что Федьку я первым делом проверил. Все кражи совершились в момент его отсутствия. Мухин в это время на работе был, продмаг в поселке караулил. У меня тут, – согнутым крючком указательного пальца Фельдмаршал постукал себя по блестящей лысине, – все даты преступлений записаны, – и прищурился довольно. – Никак не мог Мухин моих кролей спереть – загадка.