Немного о…, или Этюды в любовных тонах - стр. 3
Взглянув на Эмили, Розали решила ничего не отвечать, чтобы окончательно не рассориться с дочерью и еще больше не испортить и без того неприятный вечер.
Эмили и Розали вышли на улицу, было уже совсем поздно. Вызывать такси не хотелось, и они не спеша направились к метро, размышляя каждая о своем.
Когда они благополучно добрались до Бруклина, Эмили стала торопиться, чтобы поскорее распрощаться с Розали. Делая слишком широкие шаги, она просто тащила за собой то и дело охающую матушку.
– Почему ты так тянешь меня? Эмили, прекрати, я сейчас упаду и разорву платье, – еле дыша, протараторила Розали, становясь красной то ли от быстрой ходьбы, то ли от злости на свою дочь.
– Мамуль, пока, папе привет, созвонимся, – протараторила Эмили. На прощание она чмокнула Розали в обе щечки и, оставив матушку в полном недоумении около калитки, без оглядки помчалась домой, чтобы насладиться остатком вечера в обществе кота, телевизора и семи эклеров.
– Ох! Наконец-то я дома, – облегченно простонала Эмили, захлопывая дверь. Тяжело опустившись на банкетку, морщась от боли, она стала стягивать с усталых, отекших ног узкие черные туфли.
Какое-то время Эмили сидела в темноте и наслаждалась негромким тиканьем настенных часов, висевших на кухне. Включив старый бабушкин торшер, одиноко стоявший в просторном холле, она в который раз удивилась работе мастера, создавшего когда-то давно, когда ее еще и в помине не было, нечто удивительное: деревянная конструкция торшера представляла собой небоскреб в миниатюре с одной стороны и китайский напольный фонарь – с другой. Обведя усталыми глазами полупустой холл, Эмили на мгновение закрыла глаза, представляя те времена, когда дамы ходили на балы в прекрасных пышных платьях, ездили в экипажах, а галантные кавалеры целовали им ручки. Вспомнив вдруг, что давно ничего не ела, она тут же вскочила с банкетки и стала нервно расстегивать пуговицы на плаще, который был на два размера меньше, чем его хозяйка. Но стоило Эмили дотронуться до нижней пуговицы, как одна за другой они дружно отлетели от плаща и, словно сговорившись, закатились под светящийся мягким приглушенным светом торшер.
– Зараза! Снова придется пришивать, – недовольно буркнула Эмили. Небрежно бросив любимый плащик на банкетку, девушка направилась на кухню, где на пороге ее встретил любимый кот Брабус, британский короткошерстный, остававшийся на время за хозяина.
– Привет, Брабус. Голодный? – спросила Эмили, нежно прижимая к себе довольно упитанного кота. – Пойдем, пойдем, накормлю. Бедный. Заждался хозяйку? Это всё бабуля. Это она виновата, что потащила меня в эту оперу. Держи, дружище. Да нет, нет, не так быстро лопай, – Эмили попыталась оттащить кота от миски, но тот сердито заурчал на нее, отчего его пришлось оставить в покое. – Все, больше не получишь. Жди теперь до утра. Ни за что не соглашусь больше на такие авантюры…