Немного ночи (сборник) - стр. 34
Мы познакомились случайно. И у нас не было периода романтических встреч, свиданий, размышлений, вроде нравлюсь-ненравлюсь… Ей надо было сбежать от одного из ее мужчин. Он снял ей квартирку и возил на своей «Тойоте», покупал что-то. Но при этом он не спал с ней, а вел себя странно. Ей казалось, что он хочет присвоить ее, как вещь. Поэтому ей надо было пожить где-то, где ее не будут искать. Через моего университетского товарища она вышла на меня. Я жил один, в съемной квартире. И, если честно, очень мучился одиночеством. К тому же, как выяснилось позже, товарищ надеялся окончательно определиться насчет моей сексуальной ориентации.
– Он, конечно, страшный, как чукча, – сказал он ей, когда рассказывал про меня, – Но его надо будет трахать.
Что она и собиралась делать. А мне он сказал, что она, конечно, девушка легкомысленная, но никакого секса между нами быть не должно. Она, дескать, рассчитывает на мою порядочность. Я согласился на порядочность, и первые шесть дней между нами ничего не было. Хотя она приходила домой подвыпившей, спала, разметавшись на диване, с голой грудью. А я спал, естественно, на полу, без очков и контактных линз, и грудей ее не видел. Только размытый бело-голубоватый силуэт в лунном свете. И мне было смешно, что она забывает про мое плохое зрение и думает, будто я наблюдаю за ней.
Она продолжала несколько раз в неделю встречаться с другими мужчинами и пересказывала мне разговоры и постельные сцены. Я слушал со смесью интереса и отвращения. Было странно и неприятно слушать такое из уст девушки. Но это будоражило воображение.
И еще я очень стеснялся раздеваться, когда ложился спать. За окном квартиры был освещенный фонарями двор, и даже ночью в комнате все было очень хорошо видно. Я все время думал, с какой неприязнью, наверное, она смотрит на мой волосатый живот или закачанные икры и бедра, когда я прохожу по комнате в трусах.
На седьмой день она сама легла в мою постель и стала для меня первой женщиной. Я так нервничал, что ничего не чувствовал. Это случилось уже под утро, часов в пять или шесть, когда сквозь занавески светило чистое желтое солнце. А я даже не мог понять, понравилось ли мне. Но весь день в университете мои мысли вертелись только вокруг этого, и я постоянно ощущал сильное возбуждение. Самое плохое, что было в этом, я осознал гораздо позже. Никогда не надо ложиться с женщиной, которая тебе не очень нравится. А ведь она не нравилась мне.
Она сразу сказала:
– Только, пожалуйста, не влюбляйся в меня…
И хотя мне потом говорили: это не любовь, это пройдет, естественное чувство привязанности к первой женщине… Я до сих пор чувствую, что это любовь. И тогда тем более непонятным становится все произошедшее, многие мои слова и поступки. Непонятным – со стороны. Потому что я теперь все понимаю. Я просто не пытаюсь уложить это в логику рассуждений. Глупо рассуждать о чувстве. О нем можно только рассказывать. И принимать его таким, какое оно есть, со всеми его странностями. Оно – как цветок. Потому что его не переделать.