Немного ночи (сборник) - стр. 11
Валя села и принялась одеваться, быстро и деловито. Дядя Сережа стоял перед ней, голый, трогал губу и рассматривал свои пальцы.
– Ты что, совсем?… – опять начал он.
– Оденься, противно смотреть. – сказала Валя брезгливо.
Она нырнула головой в свитер и стала проталкивать голову сквозь узкий высокий ворот. Вдруг ее голова онемела и стукнулась с деревянным звуком затылком о стену. Мгновением позже Валя почувствовала, как инерция удара заваливает назад все тело. И на вдохе в носу что-то булькнуло. Она постаралась высунуть голову из ворота наружу. Удар бросил ее в сторону, набок. Потом она грохнулась спиной об пол, и в голову хлынула новая волна онемения.
Он еще раз ударил ее в лицо, в красное пятно на белой вязке свитера. Потом навалился сверху.
Она с трудом дышала сквозь мокрую соленую ткань. В горле булькало. Тело наливалось жгучей тяжелой болью.
Она отползла в сторону и, наконец, стянула ворот свитера вниз, на шею. Лицо было мокрым, из носа текло горячее. Несколько минут она дышала. Потом стала видеть. Дядя Сережа сидел на полу и смотрел на нее равнодушно.
Она встретилась с ним взглядом. И почувствовала жуткий, шевелящий внутренности, страх.
– Не надо. – сказала она, – Пожалуйста, не надо. Отпусти меня.
Он вяло усмехнулся.
– Иди. – он мотнул головой. – Посмотрим, что ты дома скажешь. То-то мама узнает, с кем ее доча вечера проводила.
Она снова надела трусики, колготки, юбку, неловко двигая деревянными руками. Долго искала под диваном мобильник. Накинула свою густо-розовую курточку из тонкой блестящей кожи, сунула ноги в сапожки и вышла.
Спустилась по лестнице. За дверью подъезда ее ждал синий холодный вечер, с медленно опускающимися снежинками. Взгляд не цеплял далеких зданий, людей, огни. Куда она не поворачивала тяжелую голову, перед глазами все время плыли снежинки. Она долго шла, замерзла, села на холодную скамейку.
Достала мобильник, набрала номер и стала ждать. Гудки равнодушно начинались и заканчивались, как отрезки жизни, дни, недели, годы. И оставалось только ее ожидание, ее страх быть одной.
– Да. – сказал Сергеев.
– Петя, – сказала она чужим голосом, чужими непослушными губами, – Ты можешь мне помочь?
– Да. – сказал Сергеев.
– Найди меня, – попросила она.
– Где? – спросил Сергеев.
– Я не знаю, – сказала она, скривила лицо и заплакала горячими быстрыми слезами.
Снег падал. Снежинки вываливались из темноты, кружились в конусе белого света фонаря и ложились на доски скамейки, на розовый глянец ее куртки, на ее волосы. Красивыми шестиконечными звездами. И одна была непохожа на другую. Словно каждую Бог вытачивал отдельно. Из маленьких кусочков льда. Вытягивал с любовью и немыслимой осторожностью маленькие лучики, улыбался, глядя на их кристаллический блеск. А потом бросал вниз. Он не жалел своих творений.