Немагические чудеса - стр. 4

Они оба – ненормальные, и потому самая лучшая компания для такой же ненормальной меня. И что бы ни случилось, я буду всеми силами охранять эту небольшую комнатку, где творятся совсем другие, даже не магические чудеса – их можно только чувствовать, ощущая, как наползает улыбка на лицо. Как становится теплее хладнокровный и ненавидящий всех и вся вампир, как с ребяческим восторгом колдует совсем нетипичный, рыжий некромант.

И как мое, когда-то насмерть заледеневшее сердце тает и бьется, неровно, пропуская удары, но бьется и живет. А что еще нужно для счастья?..

Если вам когда-нибудь будет лень себе готовить, и вы попросите трехсотлетнего вампира «быстренько что-то сообразить», даже и не надейтесь, что трехсотлетний опыт хоть как-то поможет ему в приготовлении еды или вообще чего-то съедобного. Мне было просто любопытно, что из этого выйдет, и я поплатилась за это своим любимым ножом, которым попыталась разрезать то, что выдал мне Ирелис через два часа возни и шебуршания на кухне. Когда лезвие из лучшей в городе стали медленно расплавилось с отвратительным запахом и шипением, стоило ему слегка соприкоснуться с «шедевром вампирской кулинарии», я решила, что лучше поголодаю еще пару дней, здоровее буду.

Вампир на мое откровенное «фе» сделал вид, что обиделся, и демонстративно вышел в окно, заявив перед этим, что раз так и так, то он пойдет готовить для кого-нибудь другого. Поблагодарив его за это и еще больше тем самым «обидев», я накрыла его детище самой большой стеклянной банкой, которую нашла в квартире и решила не трогать до прибытия специалиста, который точно не появится у меня в квартире в ближайшие два дня.

Все это было утром. Сейчас же, перекусив где придется и чем придется, я шагала в место, где стряпня Ирелиса могла бы пригодиться как товар, или взамен на нее мне дадут новый хороший нож, которым я почти не буду пользоваться, но буду таскать с собой, потому что это круто и все такое.

Яркая деревянная вывеска нужного мне места видна издалека, хотя я и так давнымдавно знаю дорогу наизусть и могу пройти туда с завязанными глазами, сбив по дороге всего лишь пару прохожих и один непонятно откуда взявшийся столб, я проверяла это несколько недель назад.

Колокольчик звенит над дверью, когда я шагаю внутрь, а хозяин магазина смотрит на меня нарочито удивленными глазами, через секунду кривя губы в язвительной улыбочке.

– Странно, я ведь зачаровал дверь так, чтобы она не впускала в магазин всяких нищих оборванцев.

Обычно за такие грубости я незамедлительно швыряю в нахала самую едкую и трудно выводимую колбу с краской, чтобы тот, с ног до головы оказавшись какогонибудь цвета, подумал о вечном и о манерах, пока будет пытаться отмыться. Не желая перечить собственным привычкам, я так и делаю – колба ударяется о стену позади человека, оставляя там ядовитое, ярко-синее пятно краски, растекающуюся причудливой лужицей рядом с уже потускневшей зеленой кляксой. Он никогда не научится манерам, это видно по множеству таких пятен на стене, формирующих незамысловатую мозаику из разноцветных пятен и подтеков.