Немаг - стр. 16

Пришлось чесать кудрявую, волосатую головушку. Вспомнил даже фантазию Мюнхаузена, который сам себя вытащил из болота, дёргая рукой за волосы. Может, так и поступить?! Элементарная физика. Трясти клетку туда-сюда, пока она не опрокинется, это ничего не даст, но заставит обеспокоиться нашего охранника. Он подойдёт, а дальше-то что?! Я всё равно буду в клетке, добровольно стражник не подставит шею или иную часть тела, чтобы умереть во славу «прекрасной» Лунелии. Скорее всего, воин достанет меч и плашмя, если добрый, успокоит меня по буйной головушке. А если недобрый, то просто проколет во славу не менее «великолепной» Одатии.

Пришлось обратиться к двум сидящим в клетках поблизости: побитой девушке лет двадцати, которую звали Тода, и злобному пареньку Олфану, не доверяющему мне. Судя по его небитой физиономии и непорванному одеянию, отсиделся где-то под кроватью, трясясь за собственную шкуру, пока даже девушки воевали. А теперь он строит из себя героя и ищет всюду предателей. Да что девушки, даже бывший хозяин этого тела и отец Олфана умерли, сражаясь с захватчиками.

— Господа Тода и Олфан, послушайте меня внимательно, не перебивая. Там в углу, у храма клетки расположены очень близко друг к другу, и проход возможен только с одной стороны. У самой крайней клетки сидит немного тучная девочка-подросток — самое оно! Передайте ей, пусть она раскачивает клетку и посильнее, требуя сводить её в туалет. Когда охранник подойдёт «успокоить» её, кто-то должен сзади из соседней клетки прирезать одатийца в спину, в заднюю часть шеи, или куда он там дотянется до мягкого и незащищённого тела воина. Вот у меня в руках кусок зеркала, довольно-таки хрупкий, но острый «ножичек». Шанс будет один, нужно сразу убить без шума и крика.

Сразу начался спор, в процессе выяснилось, что эти двое — брат и старшая сестра. Оказалось, что Тода и Олфан, такие непохожие друг на друга ни внешне, ни характером — дети одного отца, но разных матерей. Последнее я выяснил много позже. Девушка, поддержавшая мой вариант побега, победила в споре, не то чтобы план ей нравился, но других вменяемых предложений и мыслей не было. Прошло ещё полчаса, тихим шёпотом от клетки к клетке, когда сначала передавался мой хитрый план, а потом начинались споры по новой, что это опасно, пущай, мол, чернь Коммод погибает. После долгих согласований и покрикиваний на нас охранника, чтобы заткнулись, я замотал кусочек острого зеркала в свою рубаху, чтобы не разбилось при перекидывании из клетки в клетку, и передал «оружие» в нужном направлении. Олфан ухватил импровизированный нож, не забыв сверкнуть в мою сторону недоверчивым взглядом, подтянул оружие к себе, осмотрев свёрток. Высокомерно кивнув, мол, так и должно быть, передал осколок дальше, приготовившись к развязке.