Нельзя - стр. 16

Сивый? Во-о-от, это уже больше похоже на правду.

- Да плевать мне, что она там поняла, - плюется слюной этот психованный, но начистить мне ро… к-хм, произвести со мной работу над ошибками, все же передумывает. – Я ее предупреждал! Не умеет думать своей зеленой башкой, будет расплачиваться другим местом!

- А может не надо? – тоскливо возводя глаза к безоблачному небу, интересуется этот блаженный, и тут же шипит в мою сторону. – Да не рыпайся ты. Ничего он с тобой не сделает.

Пипец, как обрадовал. А про моральное насилие их начальник, случаем, ничего не говорил? Или для них для все это норма? Тогда, боюсь, у меня для них плохие новости. Первая: сидеть им всем будет долго и весело, да в полосатой пижамке, да за окнами в клеточку. И вторая: у них явно не всё в порядке и с психикой, и с воспитанием!

Впрочем, он и на физическое явные рамки не ставил – когда Влад по кличке Сивый распахивает передо мной дверцу багажника Гелентвагена, я начинаю машинально пятится. Это уже ни разу не шуточки!

- Влад, ну ты серьезно? – с какой-то тоской интересуется второй, но поближе меня все-таки подводит. – Может, не надо?

- Захлопнись, Шумахер, - отрезает этот урод, достает кое-то из кармана штанов… И кличка державшего меня парня в момент перестает меня интересовать. И даже легкое сходство с гонщиком Формулы-1 я отмечаю только лишь краем сознания, не больше.

У этого аморала в руках оказываются наручники. Самые настоящие наручники!

- Э, нет, Сивый, тормози, - внезапно, со всей решительностью вмешивается парень, и даже решительно задвигает меня себе за спину. – Я на это не подписывался, не надо издеваться над девчонкой.

- И че ты предлагаешь? – предсказуемо бычит в ответ тот.

- Думаю, заднего сидения будет достаточно, - жмет плечами Шумахер. – Блокирну дверцы снаружи и все дела.

И если мне на миг становится легче, то это помутнение рассудка. Не иначе!

- Ладно, давай лапы сюда дай, - дергает меня за руку, но я судорожно пытаюсь спрятать обе за спиной. – Сюда, я сказал!

И, сграбастав мое запястье, жестко защелкивает на нем ледяной, железный браслет. А затем и второй. Наручники оказываются неожиданно тяжелыми, давят на кожу, но еще больше на нервы.

Я вмиг начинаю чувствовать себя мелкой и беспомощной. Липкое чувство страха расползается по телу, и вместо того, чтобы заорать, я начинаю бестолково брыкаться. Это сильнее меня. Как инстинкт, как животный порыв, как проверенная годами программа.

Но…

Казалось бы, на дворе, правовое государство. Феминизм, толерантность, вершина эволюции!

И все это оказывается бесполезно против отбитых наглухо дегродантов, возомнивших себя королями.