Нелюдь - стр. 17

Ван Эрлик молча смотрел перед собой. Тактические ракеты «Каскад» с гипербоеголовками «Борей-М». Сорок две пусковые шахты из двухсот восьмидесяти. Боекомплект – восемь тысяч четыреста ракет. Изготовлено «Объединенными верфями», монополистом в этом виде оружия. Естественно – монополистом. Локальный гиперпереход открыл Нин Ашари.

– Это подделка, – сказал ван Эрлик.

– Что ты думаешь о принце Севире, Эйрик?

– Он наследник императора, – сказал Эйрик.

Это был очень лаконичный ответ. Эйрик не сомневался, что датчики его дополнят.

– Он был главнокомандующим в войне с харитами. Это он заявил, что освободит людей от власти харитов. А потом приказал поджарить планету с орбиты. Он убил всех твоих друзей, Эйрик, и людей, и чужих, и он сделал это потому, что маленькая бескровная война должна была привести его на престол. Так как война оказалась не такой уж маленькой и совсем не бескровной, он до сих пор вместо престола сидит на Рамануссене.

Трастамара помолчал.

– Это проблема продолжительности жизни. Когда-то люди жили недолго. Человек рожал сына в двадцать и умирал в пятьдесят, и сын был почтительным сыном и верным учеником. Императору Теофану семьдесят четыре, и он бодр и здоров. Принц Севир не хочет ждать еще пятьдесят лет.

– Отдай императору меня и это разбитое корыто, и принцу Севиру придется ждать до следующего Большого Взрыва.

Полковник помолчал. Его фиолетовые глаза были холодными, как жидкий азот. Крепкие руки с длинными аристократическими пальцами, – пальцами прямого потомка Живоглота, – лежали на столе совершенно неподвижно. Из-под смуглого запястья, унизанного кружками коммов, разбегались инверсионные следы вен.

– Ты знаешь, – сказал Станис Трастамара, – что шесть лет назад принц Севир стрелял в Генерального прокурора? Генеральный прокурор расследовал исчезновение племянника императора, и так как принцу Севиру не понравились предположения прокурора, он зашел к прокурору во время коллегии, и стал стрелять ему по ногам. Прокурор прыгал, принц стрелял, а зрители побежали прочь, и по итогам этой стрельбы император уволил прокурора. Что с того, что я покажу эти бумаги? Пять на десять в девятой эргталеров? По нынешним временам – пустяк. Я Трастамара, а он – сын императора. Меня бы сдали на биочипы. Но если ты выяснишь, что происходит на Рамануссене, и привезешь доказательства, то на биочипы сдадут принца Севира. С властью не шутят. Император простит сыну все. Позорную войну, украденные миллиарды, пропавшего племянника, Нина Ашари, которому в тюрьме вогнали гвозди в колени, чтобы он отдал свой холдинг, и танцовщиц, которым эти гвозди вгоняют в колени просто так, от скуки. Но вот покушения на трон он не простит.