Нелюбимая - стр. 12
— Решил, что они тебя смогут немного порадовать, — Герман присел на корточки и заглянул мне прямо в глаза. Он устал, это было заметно по взгляду, но улыбка оставалась бодрой и красивой.
— Тебе это удалось, — я улыбнулась в ответ, уж как-то сильно заразительно это у Германа получилось.
Между нами тлела некоторая неловкость после ночного откровения. Нельзя ничего взять и вот так с ходу забыть, стереть, обвести черным маркером ненужное, отрезать и начать с чистого листа. Важно привыкнуть к тому, что может быть по-другому: без надрыва, тихой ненависти, душных липких ночей одиночества и полного, непроходимого непонимания. Это как резко выйти из темной комнаты в солнечный теплый день. Глаза просто ужасно слепит, из-за чего нужно часто поморгать, прищуриться, прикрыв лоб ладошкой и лишь после этого ты привыкаешь к свету, теплу и начнешь всем этим богатством наслаждаться.
Что-то подобное сейчас происходило между мной и Германом. И, кажется, я находилась на той стадии, когда только перешагнула порог темной комнаты. Я знала, как противиться своему мужу, молчать с ним, одаривать его хлёсткими и неприятными взглядами. Теперь нужно было понять, каково это жить вместе и не чувствовать себя на поле боя.
— Как провела день? — Герман посмотрел на мои пальцы, что всё еще крепко сжимали букет. Я знала, что они как обычно были испачканы в краске. Не получается у меня работать аккуратно, хотя несколько раз честно пыталась.
— Хорошо. Взглянешь? — я отодвинулась, чтобы муж увидел мою картину.
Он выпрямился и внимательно посмотрел на полотно. Взгляд сосредоточено скользнул вдоль очертаний деревьев, неба.
— У тебя талант, Арина, — серьезным тоном заявил Герман. — Я, конечно, мало смыслю в искусстве, но то, что твои картины как живые и дураку понятно. Это вид из окна спальни?
— Да.
— Для учебы или просто решила для себя написать?
— Для учебы, но потом можно будет оставить себе.
— Если ты не возражаешь, то я бы хотел забрать ее к себе в кабинет, когда она будет готова.
— Хорошо, — немного ошарашенная таким желанием Германа, ответила я и тут же вспомнила о Ларисе. — Послушай, — я аккуратно отложила букет на туалетный столик и схватив влажную тряпку, всегда весящую на уголке мольберта, начала тереть выпачканные пальцы.
— Да? — Герман расстегнул пиджак и сел на край кровати.
— Я хотела поговорить с тобой по поводу Ларисы…
— Больше ее в нашей жизни не будет, — твердо заявил Герман. — Я совершил огромную глупость, приведя ее в наш дом, но отныне ты ничего про нее не услышишь.
— Дело не в этом, — я продолжила тереть свои пальцы тряпкой. С таким усердием я и кожу рисковала стереть. — Просто сегодня утром я застала ее в твоем кабинете. Лариса что-то искала на столе. Я подумала, что ты должен знать. Вроде бы она ничего не забрала, но всё же лучше перепроверить.