Некровиль - стр. 80
– Сколько осталось, Камагуэй?
– Сорок четыре часа двадцать минут. Максимум.
– Господи, чувак… Как это… как ты… себя чувствуешь?
– Если кратко, то я свободен. Понимаешь? Меня ничто не может задеть. Ничто надо мной не властно.
– Начальства ли, власти ли, престолы ли, господства ли, ни у кого нет власти надо мной[127]. Прости. Я в детстве была хорошей девочкой и посещала мессу. Ты боишься?
Он кивнул.
– Всегда кажется, что время еще есть; когда настанет час, ты будешь готов. И не испугаешься.
– Вот почему ты спросил меня у ворот, каково это – умереть.
Кивок, склоненная голова. Он отвел глаза.
– На что это похоже – умереть?
– Хочешь знать?
– Не совсем. Чего я хочу, чего я хочу больше всего, так это поговорить об этом. Рассказать кому-нибудь. Понимаешь? Говорить очень долго, в мельчайших подробностях, совершенно эгоистично, чтобы не перебивали и от души сочувствовали.
Нуит ухмыльнулась.
– Так ведь моя работа на семьдесят процентов заключается именно в этом.
Она указала на кровать. Камагуэй лег на спину, заложив руки за голову, уставившись на квазиорганические складки и ребра потолка. Нуит свернулась калачиком рядом, зажав его искалеченную руку в ладонях. Горячий ветер врывался в открытые окна, заставляя сухие цветы шелестеть. Небо затянули тучи, воздух трепетал от предчувствия грозы. Кровь Камагуэя загустела и свернулась на кухонном полу.
– Ее звали Элена. Она была единственной женщиной, которую я когда-либо любил, и я убил ее. Но не раньше, чем она убила меня. Видишь ли, у меня был риф в Палос-Вердес…
Он нашел ее у уличных ворот, когда вышел на предрассветную пробежку. Она была там всю ночь. Она была мертва.
– Вы тот человек, у которого есть сад на дне моря? – спросила она.
– Я, – сказал он. – А в чем дело?
– Я хочу эту работу.
– Ух ты. И что?
Она подняла левую руку перед его лицом и медленно растопырила пальцы. Они были перепончатыми до последнего сустава.
– Я хочу расторгнуть свой контракт, сеньор. Выкупите меня.
Теломоды были проще для мертвых, чем для живых – всего лишь вопрос деконфигурирования и перенастройки в желаемый формат, – но полная подводная адаптация, на которую намекали ее растопыренные пальцы, обошлась бы недешево.
– Кто твой нынешний подрядчик?
– «Эварт-ОзВест Майнинг», подразделение, расположенное в южной части Тихого океана.
Тьма, глубина, давление.
– Вот ублюдки, – прошипела Нуит. – Ты же знаешь, что «Эварт-Западная Австралия» стояла у истоков нынешнего парада военщины и светового шоу в небесах. У них политика такая: выкупать контракт, пока мертвец еще плавает в резервуаре. Это называется «записать в ночные вахтовики»: горнодобывающие комплексы вместе с экипажем отправляют на астероиды в виде дешевых ракет с солнечным парусом, к которым прицеплены текторные пакеты. За две секунды до столкновения они взрываются и окутывают цель облаком текторов. Корабли-хлопушки. Это не просто модный термин, придуманный каким-нибудь рекламщиком. Вот что я тебе скажу: лучше провести сто лет на улице и еще сто – на спине, чем умереть и проснуться в пятистах миллионах километрах от Земли, понятия не имея, как ты туда попал. Эти вербовщики даже не дают королевский шиллинг в качестве компенсации. Прости. Ты, наверное, еще носил подгузники, когда случились бунты на Обратной стороне и началась Война Ночных вахтовиков, но, как говорится, мертвые долго живут и ничего не забывают. Продолжай.