Некромантия. Практическое пособие - стр. 18
Волосы цвета теплый каштан невнятной всклокоченной массой обрамляли припухшее со сна лицо. Бытовые заклинания, вроде “гладкие и шелковистые” этот шедевр не победили. Решив, что не у каждого должно быть свое гнездо, взялась за расческу. Где-то между “красота страшная сила” и “лишь бы не торчало” ко мне в дверь поскреблись. В щель потянуло вкусным. Я выдохнула и, оставив безнадежный бой, заплела косу.
В комнату тем временем просочилась, несмотря на необъятные габариты, наша кухарка полуорка Годица с подносом. Она служила в доме уже года четыре, хотя мало кто выдерживал папин характер дольше трех, и была также монументальна телом, как все предыдущие властительницы сковородок. Просто папа считал, что хорошая кухарка не может быть худой. Годица же, при всем своем немалом росте и объемах, была очень подвижная и ловкая, и сильная невероятно, как все их орочье племя. Придирчиво изучив меня в интерьере, она ловко сдвинула в сторону косметический развал перед зеркалом и, водрузив поднос на туалетный столик и усадив меня перед оным, взялась за расческу. Я попискивала, но терпела, а заодно – уничтожала принесенное. По прошествии получаса тарелки были пусты, а я – более-менее похожа на девицу, а не на одуванчик.
– Вот и умничка, а то синяя, как мертвяк, один скелетик остался.
Я поперхнулась чаем. Я была далека от скелетика и цвет лица еще вполне живой, но у Годицы все, что меньше центнера, считалось неполноценным, а потому заслуживающим пристальной заботы и внимания. Этим она напоминала мне мою кормилицу и няньку Тоху, пусть ей спокойно лежится.
– Который час? – опомнилась я.
– Семь почти. Батюшка ваш вас ждал, разбудить хотел, но я не дала.
– Ты не дала?
– А и что? Бровями подвигал только и в магистрат укатил. Служебный мобиль даже ждать не стал. Ступу свою из гаража вытащил и усвистал. А в холле вас типус дожидается. Сказал, сокурсник ваш академский. Я дальше пускать не велела.
Обходить Годицу было долго и неудобно, поэтому я проскакала по кровати и уже распахнула дверь как меня изловили за пояс халата.
– Куда в исподнем!
– Нет на мне исподнего, только халат.
Пока полуорка соображала, я выскочила в коридор. Уж кого-кого, а сокурсников, которые видели друг друга в лабораторных комбинезонах и чужих останках целомудренным халатиком не смутить. Циничнее некромантов, наверное, только целители. Учимся-то практически одному и тому же, только наши клиенты уже того, а их еще нет.
Узрев у окна фигуру в плаще, я возрадовалась.
– Геттар! Рыбий сын! Ты меня бросил там одну!
Стоящий обернулся. Я резко тормознула, руки сами собой сложились на груди, и бровь поползла вверх. В папином исполнении подобное выглядело грозно, в моем, должно быть, комично, потому что паразит Стефен – а это был он – расплылся в улыбке.