Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - стр. 10
– А ну кыш! Маленькая злобная пакость. Иди отсюда к хозяину! – Он еще потявкал на котенка, затем фыркнул, презрительно глядя на меня, и удалился с важным видом. Вот это характерец, и кто такого терпит…
– Никогда больше не буду спорить о клинках с оборотнем! – воскликнул возница, который наконец-то выскользнул из лавки и оглянулся, разыскивая меня. – Намина!
– Я здесь.
– Простите. Думал, что уже потерял вас. Простите, бога ради… – произнес он, стремительно подходя, и неожиданно остановился. Остолбенел и, забыв о нашей договоренности, ошеломленно произнес: – Госпо?..
– Ульс, мы же договорились, – напомнила я.
– Да, но… – И он перевел взгляд с котенка на меня и обратно.
– Мя-я-я, – возмутился пушистик и зашипел, распахнув светло-зеленые глазищи.
– Да, простите! – Мой сопровождающий изменился в лице, тряхнул головой и уже непривычно учтивым тоном предложил: – Пойдемте, нам давно пора отправляться.
Мы загрузились в карету, где я со всеми удобствами, а главное, безопасно расположила котенка – на коленях – и шарфом перевязала, чтобы не упал во время бешеной поездки. Но зря… Крылатые больше в галоп не срывались и расплющить меня о стены кареты не пытались. Стартовали мягко и уже через тридцать секунд неслись по небу, плавно лавируя среди таких же карет высокородного многоликого общества.
– А ты везучий, – прошептала я, уложив кроху на сиденье возле себя. Вспомнила, что в сумке есть пара бутербродов, и предложила их малышу странного окраса. В сумерках я цвета его шерстки не рассмотрела, да и сейчас в сиянии магических светильников не могла бы точно сказать, какой он, разве что привереда. От угощения из таверны отказался, а вот от моего общества нет. Лез на руки, как ни пересаживай, а стоило мне перестать его поглаживать, начинал сердито фыркать. Смешной.
Сны, его сны опять изменились, доводя до отчаяния и иступленной ярости от необратимости событий. Раньше в них приходили красотки, жаждавшие его внимания. Манящие глаза, нежные губы, полная грудь и аппетитная попка, как пикантный штрих к изящным рукам, длинным ногам и способности изгибаться под метаморфом в самых страстных позах. Чего бы он ни добивался в реальности, к чему бы ни стремился, стоило закрыть глаза, и за все его подвиги расплачивалась какая-нибудь малышка. Позже девушки перестали являться только во снах и стали вполне реальными и земными расхитительницами его порывов, внимания и времени. Затем появилась Амидд, коей удалось завладеть им всецело ровно до тех пор, пока не случился перелом. Тот самый день авантюрного самоуправства, вслед за которым в жизнь многоликого вломилась Сумеречная. И надо отдать проклятой должное: у девчонки получилось затмить всех его бывших и, как показывает практика, будущих. Сероглазое веснушчатое безобразие с выразительным взглядом и веселым голосом, вопрошающим: «Ну, как сегодня убивать тебя будем?», – являлось к нему до сих пор. И несмотря на «давность» происшествия, оно затмевало даже последнее обрушение надежд метаморфа под весом фразы: «Хозь-зяин, это – ты».