Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу - стр. 74
ЯПОНЕЦ. Где тела убитых хунхузами русских? Где тело оплакиваемого нами министра Блюхера?
БЛЮХЕР (вылезая из-под вагона). Вот оно, тело. Рано похоронили. Живучие мы.
ЯПОНЕЦ. Господин министр, мы счастливы, мы так счастливы!
А вдали затихающий топот белой конницы, и ругань казаков, и злой смех Блюхера, и смущение японцев, и вспышки магния фотокорреспондентов.
Картина четвертая
Кабинет премьера. МЕРКУЛОВ и ГИАЦИНТОВ.
МЕРКУЛОВ. Послушайте, полковник! Я имею забот поболе вас! Я должен читать сообщения консулов из-за границы, у меня в государстве керосина нет, маяки по побережью гаснут, я денег учительству три месяца не платил, у меня началось победоносное наступление на красных, по масштабу не удававшееся никому, даже Деникину, и, естественно, я не могу, я не имею времени заниматься с вашими вонючими агентами и доносчиками! Что я вам, пугало огородное? Ну, не вышло у вас – так и бог с ним! Но хоть бы проверили сначала! А то мне раззвонили, я – японцам, два ордена вам дал, вся пресса вопила: «Разгневанный народ в Маньчжурии растерзал Блюхера!» А где ваш Блюхер? В могиле или к себе в штаб вернулся?! Зачем языком болтали?!
ГИАЦИНТОВ. Я хотел вас порадовать, Спиридон Дионисьевич!
МЕРКУЛОВ. Я вам превосходительство, а не Дионисьевич!
ГИАЦИНТОВ. Ваше превосходительство, позвольте мне просить вас об отставке.
МЕРКУЛОВ. Чего-чего?!
ГИАЦИНТОВ. Лучше вагоны разгружать, чем слушать такое! Можно подумать, что я ничего не сделал для вас! Можно подумать, что я мало работаю! Можно подумать, что уничтожение здешних коммунистов прошло мимо меня…
МЕРКУЛОВ. Глупышка. Ведь отец же я вам. Нешто дозволено на старого человека обижаться? Сердце у меня болит, под грудью щемит, по ночам Бог ко мне приходит – оттого нервен, пойми. Всякое могу сказануть, а думаю об вас всех с лаской. Ноша на мне, пойми. Хочешь, попробуй, как тяжела, горб сразу переломаешь. У нас тот станет великим, кто пустит кровушку вовремя и к месту. Тогда пущай ее хоть реки льются – это как избавление от болезни, это вроде как высокое давление кровопусканием спустить. Понял, почему обижен я? Не за себя, дурашка… За тебя, красавца моего, обижен… А ты – в отставку…
Входит ТАЧИБАНА.
ТАЧИБАНА. Прошу простить, что я без предварительного звонка, господин премьер. Примите мои поздравления по поводу прекрасно проведенной операции по уничтожению Блюхера. Великолепный сюрприз.
МЕРКУЛОВ. Ничего-ничего, не клюй наших, Тачибана. Вы – раскосы, хитры, да и мы не лыком шиты.
ТАЧИБАНА. Полковник, советую вам внимательно присмотреться к спекулянту по имени Чен.